Наш дом стоит у моря

Наш дом стоит у моря

Война вошла в Одессу. Город переживает трудное, страшное время, и ребята — его маленькие граждане, — как только могут, помогают родному городу. В повести рассказано о ребятах только одного одесского двора, о нескольких мальчишках. А в большом городе их наберется целая армия…

Герои повести изгоняют из сквера немецкий оркестр, при помощи которого фашисты пытались поднять боевой дух своих вояк, мстят за погибших жителей двора, разоблачают предателя. Когда наши войска освобождают город, ребята тоже не остаются в стороне. Они ходят со взрослыми в море за водорослями, из которых добывается йод, помогают готовить фейерверк ко Дню Победы. До этого дня почти еще год. Еще придут во двор «похоронные», будет поднята со дна Черного моря подводная лодка с героями-моряками, но ребята твердо верят, что этот день наступит. Дом стоит у моря. И никогда фашистам не хозяйничать в этом доме! Собственно, это не дом, а город. А еще точнее — Родина.

Многое из того, о чем рассказано в повести, пришлось пережить ее автору. Он был мальчиком, когда фашисты оккупировали Одессу. После войны осуществил свою мечту — работал на судах торгового флота и повидал многие страны. «Наш дом стоит у моря» — первая повесть молодого писателя.

Рисунки В. Диодорова
Жанры: О войне, Детская проза
Серии: -
Всего страниц: 58
ISBN: -
Год издания: 1967
Формат: Полный

Наш дом стоит у моря читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал


Глава первая

ВЕСНА

Весна в том году пришла внезапно и рано. Ее, как всегда, принесли теплые ветры с моря. Три дня теплые ветры гнали по раскисшему хмурому небу лохматые тучи. Дождь поедал остатки серого снега у обочин мостовых, хлюпал лужицами под деревьями, на которых уже едва заметно набухали зеленые бугорки почек; частой дробью сыпал дождь по уцелевшим крышам, обильно поливая унылые развалины домов с мрачными зияющими провалами окон.

Уже почти три года шла война. Развалин в нашем городе было много, чуть ли не добрая половина домов. И ветер с дождем почему-то напоминали мне двух друзей, вернувшихся домой после долгих странствий: мечутся среди голых, обуглившихся стен, ищут кого-то — не могут найти. И по ночам, если закрыть глаза и прислушаться, казалось, ветер плачет, а дождь утешает его.

Грустно было слушать тоскливую жалобу ветра. Грустно и тревожно. Даже воробьи в эти дни были угрюмые, молчаливые. Нахохлившись, они сидели на карнизах, ершистые сердитые комочки.

А дождь все лил и лил. Три дня подряд он барабанил по каскам тех, кто пока еще хозяйничал в нашем городе. Но теперь уже зяблые колонны чужеземцев не печатали шаг коваными сапогами по улицам: не до этого было немецким воякам — только бы ноги унести. Чувствовали, что это их последняя весна на нашей земле. А на лице почти у каждого румынского солдата давно можно было прочесть: «И на кой черт мы связались с этими фашистами?!»

Ведь не зря уже почти год ходила по Одессе песенка:

Антонеску дал приказ:
— Всем румынам — на Кавказ! —
А румыны: «Ласа, ласа»,—
На куруцы — та й ла каса.

Песенка эта была, конечно, сложена не без помощи самих румын и в дословном переводе означала:

Антонеску дал приказ:
— Всем румынам — на Кавказ! —
А румыны: «Ладно, ладно»,—
На телеги — и обратно.

В нашем городе было два гарнизона — немецкий и румынский. Больше того, румыны официально считались хозяевами Одессы. Гитлер, так сказать, подарил наш город своему «закадычному другу» румынскому королю Антонеску.

Хозяева… Сколько раз я видел, как румынский офицер, равный по чину немецкому, чуть ли не за полквартала тянулся в струнку перед солдатом фюрера.

Но немцы тоже не были хозяевами в нашем городе, потому что за Слободкой и на подступах к товарной станции летели под откос их эшелоны, горели в порту корабли и склады. Это из-под земли, из катакомб, выходили партизаны.

Невидимые глазу и не всякому доступные, тянутся катакомбы в Одессе чуть ли не под каждой улицей. И у наших партизан было столько секретных выходов из-под земли, что немцы прямо-таки ошалели от страха. Особенно в последнее время.

Однажды, например, партизаны появились прямо среди белого дня в самом центре города, на Дерибасовской. А в Пассаже фашисты в это время отмечали какой-то свой праздник. Испортили партизаны им праздничек и ушли обратно к себе под землю.

Ленька, мой старший брат, бегал на другой день к Пассажу. Вернулся довольный, запыхавшийся.

— Вот это работа! Это работа! — шептал он восхищенно. — Роту фашистов угробили! И каких! Одни оберы и фюреры! Это работа!..

В последнее время особенно часто рушились мосты на западных окраинах города: это партизаны заботились, чтобы не уползли назад в Германию танки с белыми крючковатыми крестами, поезда, пушки.

А в конце февраля на Пересыпи ухнули как-то разом в небо огромные баки с бензином и нефтью.


В середине марта выпал мелкий крупчатый снежок, словно кто-то вытряхнул с неба последние остатки, и наступило затишье. Как перед артподготовкой.

Снежок продержался недолго: дня через два, ночью, грянул гром. Многие, в том числе и мы — я, мама и мой старший брат Ленька, — не видели молнии, прорезавшей небо, и, по привычке думая, что это очередная бомбежка, спустились вниз, в подвал. В подвале мы и просидели почти всю ночь, пока кто-то не догадался выглянуть во двор.

Посредине двора, вокруг скульптурной группы «Лаокоон», за ночь образовалась огромная, точно озеро, лужа. На поверхности ее пузырились капли дождя.

Дождь не утих и на следующий день. Трое суток подряд тучи ползли над городом, цепляясь ватными боками за острые купола Успенского собора на Преображенской улице, и ветер срывал со стен липкие приказы — «ахтунги» немецкого коменданта.

А на четвертый день, рано утром, меня разбудил теплый пучок солнца. Окно было распахнуто. Я выглянул и увидел синее-пресинее небо. По перилам балкона рядом с нашим окном, распустив веером хвосты, расхаживали два голубя. «Курлы-курлы-курлы…»

— Фью-ить! — свистнул я от избытка шальной радости, и пара сорвалась, просвистела крыльями, обдав меня теплым голубиным запахом.

Так для меня пришла весна 1944 года.

Мне шел тогда девятый год. Жили мы на улице Канатной, в доме напротив стадиона «Спартак».

Чуть правее нашего дома, как раз напротив главного входа на стадион, раскинулся садик с карликовыми деревцами. До войны это был уютный садик с бархатной, шелковистой травой, и в густых, разлапистых кронах деревьев можно было надежно замаскироваться, когда играешь в казаков-разбойников. За садиком, через дорогу, лежала большая клумба сиреневых кустов, опоясанная блестящими полосками рельсов: отсюда ходили трамваи в Аркадию, на Малый, Средний и Большой Фонтаны. Сразу же за остановками простиралось Куликово поле. Здесь, на Куликовом, до войны проходили демонстрации и военные парады.


Рекомендуем почитать
Подарок судьбы

Эта книга расскажет о жизни в целом: такая, какая она есть. Ни хорошая, ни плохая. Любовь, предательство – все это есть на страницах романа.


Мелочи женской жизни

Дана Новицкая – яркая женщина, сумевшая достичь определенных карьерных высот, но столкнувшаяся с некоторыми психологическими сложностями: после второго развода героиня не хочет мириться с положением «свободной женщины», принимать стереотипы навязанного этим «статусом» поведения. Формируя вокруг себя атмосферу праздника, героиня книги смотрит на жизнь честно, иронизируя над своими поступками, отыскивая смешное даже в болезненных ситуациях. И «неожиданно» встречает свою любовь…


Завтрашние сказки

Книга иронических сказок и рассказов о поисках земли обетованной в природе и человеческом обществе, а также об опыте ее строительства на земле.


Миллион лет до любви

Повесть и рассказы, составившие эту книгу, написаны в оригинальной манере, сочетающей юмористический взгляд на вещи с серьезными раздумьями о жизни, о роли искусства.… все, что мы делаем в жизни, мы делаем либо ради хлеба, либо ради любви, либо просто ради фантазии.


Сердце солдата

Книга ярославского писателя Александра Коноплина «Сердце солдата» скромная страница в летописи Отечественной войны. Прозаик показывает добрых, мужественных людей, которые вопреки всем превратностям судьбы, тяжести военных будней отстояли родную землю.


Из рода Караевых

В сборник известного советского писателя Л. С. Ленча (Попова) вошли повести «Черные погоны», «Из рода Караевых», рассказы и очерки разных лет. Повести очень близки по замыслу, манере письма. В них рассказывается о гражданской войне, трудных судьбах людей, попавших в сложный водоворот событий. Рассказы писателя в основном представлены циклами «Последний патрон», «Фронтовые сказки», «Эхо войны».Книга рассчитана на массового читателя.


Сильные духом (в сокращении)

Американского летчика сбивают над оккупированной Францией. Его самолет падает неподалеку от городка, жители которого, вдохновляемые своим пастором, укрывают от гестапо евреев. Присутствие американца и его страстное увлечение юной беженкой могут навлечь беду на весь город.В основе романа лежит реальная история о любви и отваге в страшные годы войны.


Синие солдаты

Студент филфака, красноармеец Сергей Суров с осени 1941 г. переживает все тяготы и лишения немецкого плена. Оставив позади страшные будни непосильного труда, издевательств и безысходности, ценой невероятных усилий он совершает побег с острова Рюген до берегов Норвегии…Повесть автобиографична.


Из боя в бой

Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.


Катынь. Post mortem

Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.