Михаил Кривич, Ольгерт Ольгин
Начинают и выигрывают...
Откажись он сразу от этого турнира, сидел бы сейчас на даче в Удельной и писал книжку о каталонском начале, а то просто двигал по доске старенькие фигурки с проплешинами на лаке. Кипел бы чайник на электроплитке, зашел бы сосед в сандалиях на босу ногу за луковицей для шашлыка, и Лев Борисович долго шарил бы в бельевой корзине, алюминиевом бидоне и по обувным коробкам...
Международный гроссмейстер Лев Борисович Левицкий ехал по проспекту в прицепном вагоне ростовской пневматички в Центральный игорный дом.
На углу Газетного вагон слегка тряхнуло, послышалось противное шипение, и поезд приземлился. Мимо окна пробежал водитель с разводным ключом, раздались шаги на крыше, и свет погас. Лев Борисович с тоской подумал о несостоявшемся ужине в уютной гроссмейстерской столовой и попытался разглядеть циферблат часов.
Одно к одному. И полтора очка из четырех, и дождь на дворе, и поужинать теперь не успеешь, и сквозняк в номере. Хватит с него. Больше никаких открытых турниров. Пусть с этими машинами играют коротковолосые вундеркинды из математической школы. Вспыхнул свет, промокший водитель пробежал к головному вагону, и за окном снова замелькали дома. Все равно опоздал. Ничего, она подождет. А почему она? Эти многомудрые юнцы за глаза называют машины машками. Ну ладно, она - так она.
После добротной ничьей с пожилым сенегальцем он подарил партию "ей" серенькой машинке с трудновыговариваемым цейлонским именем. А сейчас в Большом зале игорного дома под тикание пущенных часов, его ждет, елозя от нетерпения, гениальная эмалированная "Березань".
Левицкий торопливо прошел по сцене к единственному свободному месту. Чтобы скоротать время, Березань драила зажатой в манипуляторе фланелькой никелированную отделку. Лев Борисович засунул в рукава непомерно вылезавшие манжеты, бросил завистливый взгляд на безупречную стальную манжету манипулятора, двинул пешку и переключил часы.
1. с4. Kf6.
2. Kf3...
Пошарив по карманам, Лев Борисович вытащил мятую красную пачку "Хороших" и закурил. Вообще-то машинам на дым было наплевать, но гроссмейстер по природной деликатности своей задрал подбородок и пустил дым тонкой струей вверх, к вентиляторам. Железная лапа Березани потянулась к пешке "g", и вдоль лапы по доске поплыл голубой дым. Левицкий еще раз глубоко затянулся и с силой выдохнул вверх. А дым снова свернул к доске, прополз между фигурами и растворился в Березани.
2... g6.
Там, где вчера еще красовалась эмблема Березанского спортклуба - лихая штампованная роспись, торчали вывороченные резиновые губы, прикрытые мягкой сеточкой. Губы слегка шевелились, втягивая табачный дым.
3. g3...
- Курит! - вырвалось у Левицкого.
- Отнюдь, батенька, отнюдь. Принюхиваемся. Сообразно вашим давешним рекомендациям.
3... Cg7.
4. Cg2.
Это было позавчера. Когда Левицкий подошел к демонстрационной доске, возле которой трое корреспондентов с наивной прозорливостью просматривали варианты ничейной партии из первого тура, кто-то цапнул его за пуговицу пиджака. Пуговицы были слабостью гроссмейстера: Лев Борисович пришивал их без посторонней помощи. Улыбаясь боковой подсветкой, перед ним стояла Березань.
- Рады видеть вас в добром здравии.
- Добрый день э-э-э... коллега.
(Трактор ей коллега! Не говорить же ей "вы" в самом деле... И "ты" не скажешь...)
- Начали вы пристойнее, нежели в Гастингсе, - ласково произнесла Березань. - Играли вы там, милостивый государь, прескверно. Надобно же такое - ладьей да на эф-три пожаловать! И не впервой с вами такое...
Других подобных случаев в своей практике гроссмейстер не помнил. Но в правоте Березани он не сомневался - эта консервная банка знала наизусть все его партии.
4. ...О - О.
5. О - О d6.
6. КсЗ...
После они еще минут десять поболтали о Гастингсе, и Лев Борисович настолько растаял, что собрался было выложить Березани прелестный английский анекдот о молодой даме на пляже, но вовремя спохватился - она непременно поняла бы все буквально. Он начал прощаться, но Березань не выпускала пуговицу.
- Погодите, сударь мой, имеем сообщить вам... Сделайте одолжение, не уходите. Любим мы древнюю игру нашу и испытываем крайнее к вам расположение, поелику собаку вы в ней скушали. Только одолеем мы вас в пятом туре.
6. ...Кc6.
7. d4.
- Все может быть, все может быть, коллега, - пробормотал Лев Борисович, пытаясь освободить пуговицу.
- Всенепременно...
И уйти бы Левицкому, оставив пуговицу в лапе Березани, и но спорить бы. А он зачем-то стал выкладывать затрепанные сентенции о том, что люди есть люди, а машины - машины, что людям свойственно ошибаться, ходить на свидания, смущаться и краснеть при этом. И еще о том, что все это не машинного ума дело.
Березань выпустила пуговицу и молча покатилась к выходу. Левицкому стало неловко.
- Я никого не хотел обидеть, - крикнул Левицкий вдогонку.
- Не извольте беспокоиться, мы на вас не в обиде, - сказала Березань, стоя в дверях. - А в словах ваших есть зерно истины. Над многим поразмыслить следует. Поехали мы самоорганизовываться, дабы мировосприятия нашего пределы расширить...
