Холодное сердце не ищет тепла,
Оно изувечено горем и болью,
Когда-то сгорев в своей страсти дотла,
Теперь же стремится к свободе, на волю!
Оно не прощает, хранит до конца
Все то, что когда-то забыли другие,
Оно обладатель стального венца,
Гнетущего, рвущего души людские…
Холодное сердце не станет желать,
Того, что не будет ему лишь подвластно.
Не будет мечтать и другим потакать,
Но мыслить о мести начнет очень страстно…
Оно отомстит, не посмотрит на страх,
Который врага поглотит без оглядки,
Оно возликует, увидев лишь прах,
Оставленный «воином», павшим при схватке.
Оно проклянет и себя и других,
Прольется, как яд в сардоническом смехе,
Оно как шакал разорвет на куски,
Всех жаждущих власти, любви и потехи!
Оно не умрет, не увидев конца,
Не сжалится сердце, над главным врагом,
И кто-то навряд ли поверит, что в прошлом
Холодное сердце творило добро…
Была середина сентября. На улице пахло сухими хрустящими листьями и утонченным ароматом холода, который пробирал до мурашек. Но стоило выйти на солнце, как начинало бросать в жар. А еще эта школьная форма! Настоящая безвкусица!
Софья шла быстрым уверенным шагом в школу. Скорее эту уверенность можно было отнести к тому, что на уроки она ходила только лишь из солидарности к своей крестной, которая не чаяла в Софье души. Сама же она просто терпеть не могла это место. Нет, она не была грушей для битья, не относилась к тому небольшому числу умников в очках, которые бороздили просторы науки и чьи фотографии висели на стенде «Золотой фонд». Ей было просто не интересно.
Обычный человек, наверное, удивился бы, и отнес ее к категории так называемых «индиго», заранее знающих всю школьную программу и не нуждающихся в обучении.
Нет, Софья просто не считала это место чем-то особенным или значимым. Она воспринимала мир совершенно в других тонах, как это происходит тогда, когда ты девять первых лет своей жизни находишься в детском доме. Когда та микроскопическая капля любви, которую тебе пытаются подарить тамошние воспитатели просто не может восполнить пустоту в сердце и душе.
Все, возможно могло быть иначе. Не так, как сейчас. Софья корила себя за то, что в один момент ее заметила супружеская пара, после ставшая ее приемными родителями. Она смогла ощутить на себе семейное тепло, и, наконец, почувствовать себя счастливой. У нее даже была приемная сестра Даша, старше ее на несколько лет.
Но счастье ушло через три с половиной года, а вместе с ним и желание жить дальше и бороться с судьбой, как это было раньше. Все было безвозвратно разрушено вместе с гибелью родителей. Террористический акт, который унес жизни многих людей…
Софья смутно помнила тот день, когда отец вместе с матерью отправились в банк чтобы положить на счет своих дочерей деньги. Огромный взрыв, сотни смертей…
Все оборвалось в одночасье…
Ей тогда было тринадцать лет. Она снова попала в детский дом, но ее крестная Олеся оформила опекунство и забрала девочку к себе. Были слабые попытки стать счастливой семьей, но они не увенчались успехом. Потому что между приемными сестрами разгоралась самая настоящая война. У Софьи с Дашей и до смерти родителей отношения были не лучше, но тогда были те люди, ради которых они обе старались создать фальшивую идиллию и дружбу. Сейчас все было иначе. Благодаря Олесе хрупкий семейный фундамент еще стоял, но не известно насколько его могло хватить.
Софья прекрасно знала, что Олеся была одним единственным человеком, которому она в какой-то степени была дорога. Но сидеть вечно на ее шее она не собиралась.
Через год восемнадцать, и все, здравствуй взрослая жизнь, с кучей новых проблем и нервных стрессов, которые и без того одолевали семнадцатилетнюю Софью.
Семнадцать ей исполнилось неделю назад. Если бы не подарок крестной, Софья бы и не вспомнила про свой день рождения. В тот день она надела на себя искусственную улыбку и постаралась показаться счастливой. Так происходило каждый год…
Правило, делать этот день особенным, Софья терпеть не могла. Возможно, потому что она так и не смогла привыкнуть, к жизни вне стен приюта. Там была настоящая жизнь, да именно там. Где ты понимаешь, что все не так отлично и прекрасно, как стараются думать другие. Где ты постоянно видишь сотни разбитых, брошенных крохотных сердец, которые трепещут, как маленькие воробушки в надежде, что когда-нибудь придет тот день, когда они обретут свою семью и начнут эту жизнь с чистого листа…
Софья зашла в кабинет со звонком. Никто не обратил на нее внимания, кроме двух подруг, которые обсуждали задачу по генетике.
— Привет, — мрачно протянула она, и положила сумку нагруженную учебниками на стол.
Ее волосы растрепало ветром, пока она дошла до школы, поэтому они неаккуратно лежали на плечах и ниспадали на лицо длинными каштановыми прядями.
Подруги одновременно улыбнулись.
— Привет. Ты задачу по скрещиванию решила? — Настя невинным и ожидающим взглядом посмотрела на Софью.
— Ой… Только не начинай с утра про домашку… — нервно ответила она, но тетрадь по биологии достала и положила на парту своей подруги. Та в ответ прихлопнула в ладоши и послала воздушный поцелуй Софье.
