Сергеев тупо смотрел на люк. Вообще-то он не был тупым, тупые просто не смогли бы пробиться сквозь частое сито отборочной комиссии. Сергеев с его 180 IQ тупым не был. Но взгляд его широко открытых глаз трудно было назвать осмысленным. Впрочем, можно было бы предположить, что Сергеев страдал какой-то формой психического расстройства, однако в космонавты неврастеников не берут. В люк продолжали громко стучать. Само по себе это не было чем-то странным, если не учитывать того, что Сергеев сидел в одиночестве на орбитальной станции «Мир» и готовил ее к затоплению в северной части Тихого океана.
— Это просто забытая консервная банка. Она летает в невесомости и колотится в стенки шлюза. Или пассатижи…
Поток предположений прервал отчетливо выбитый железом по железу сигнал SOS. Сергеев посмотрел на приборы, наружный люк был закрыт. Что-то надо было делать. Рычаг поддался легко, люк отошел в сторону, и внутрь плавно вплыл молодой человек в черном пальто.
— Здравствуйте. Я пройду? — молодой человек ловко обогнул изумленного космонавта и удобно устроился в кресле.
— К-как вы сюда п-попали? — едва выдавил из себя Сергеев.
— Через люк, вы же мне сами открыли — резонно заметил молодой человек. — Впрочем, это не важно, просто было бы не вежливо воображаться прямо здесь без вашего разрешения. Александр.
— Что Александр? — Сергеев окончательно потерялся.
— Меня зовут Александр. Можно просто Саша. Саша Танин — молодой человек приподнялся и вежливо кивнул.
— Сергеев. — машинально ответил космонавт — Вы откуда?
— Отсюда. — молодой человек подумал и добавил — Это вы оттуда.
— Откуда оттуда? — Сергеев понимал, что выглядит крайне глупо, но остановиться не мог.
— Вы работаете на орбитальной станции «Мир» — Сергеев кивнул. Значит вы оттуда. А я здесь, значит я отсюда.
— Откуда отсюда? — IQ Сергеева в этот момент приблизился к опасной отметке в 45 баллов.
— Я здесь?
— Да.
— Значит я отсюда! — молодой человек радостно всплеснул руками Это же просто!
— Но каким образом! — взревел Сергеев.
— Ммм, понимаете, я вам кажусь.
— Кажетесь? — Сергеев ухватил увесистый баллончик огнетушителя.
— То есть мне кажется, что я вам кажусь. Но вам кажется, что я кажусь вам. Здесь просто проблема выбора точки отсчета.
Сергеев метнул огнетушитель в экран монитора. Экран, естественно, разбился. Молодой человек снова появился в том же кресле.
— Вот, а сейчас вам показалось, что мне показалось, что я вам не кажусь.
— Я псих — полуутвердительно, полувопросительно произнес Сергеев.
— Да нет, что вы! Это просто проблема центрирования личности. Это не волшебство и не гипноз. Тем более, что волшебство — это способ ощущения мира. Материя первична?
Сергеев кивнул.
— А идея вторична?
Сергеев снова кивнул.
— А идея первичности материи вторична. Впрочем не так. Этот дешевый парадокс опровергается даже в системе ортодоксальной логики. Скажем так — объективная реальность дана нам в ощущениях. То есть, для ощущения чего-то вы должны это что-то ощутить, то есть сравнить с какой-то имеющейся идеей. Вот. А если идеи нет? Нет и ощущения. Потому, что ощущения без ощущения не бывает, а ощущение есть процесс распознавание, а это есть процесс сравнения с идеей… Я вас не утомил?
Сергеев с ненавистью посмотрел на Танина.
— Вали отсюда!
— Ну зачем же так? — Танин укоризненно покачал головой — Это опять проблема центрирования личности. Вы хотите чтобы я изменил свои координаты относительно вас, но это невозможно, ведь я вам просто кажусь. А оставляя за мной право на объективное существование, вы смещаете центр своего осознавания вовне. Что приводит к явному диссонансу.
Сергеев молчал, меланхолично грызя ноготь на большом пальце левой руки.
— Вот посмотрите. — Танин махнул рукой в угол каюты, там, померцав, появилась китайская ваза. — Вам кажется, что там ваза. На самом деле, это мне кажется, что вам кажется, что там ваза.
— Там вазы нет. — прохрипел Сергеев. Ваза исчезла.
— Естественно нет, она вам кажется. — ваза снова появилась.
— Нет, мне не кажется, что она кажется. — ваза стала полупрозрачной и окуталась дымкой. Танин удовлетворенно кивнул.
— А ведь почти получилось. Но ведь здесь не только ваза и вы. Здесь еще я, и мне кажется, что ваза кажется вам.
— Это ты мне кажешься! — злобно выкрикнул Сергеев.
— Да. — скромно согласился Танин.
— Мне кажется, что ты мне кажешься!
— Да! — восхищенно подтвердил Танин.
Сергеев прикрыл глаза, что-то не получалось.
— Мне кажется, что ты мне не кажешься.
— Здесь есть какое-то внутреннее противоречие — озабоченно отметил Танин.
— Мне кажется, что тебе кажется, что я тебе не кажусь.
— И здесь противоречие — Танин нахмурился.
— Мне кажется, что тебе кажется, что тебя здесь нет.
Сергеев померцал и исчез. Затем появился снова.
— Ну что же вы так неосторожно? — укоризненно протянул Танин — вы о законе сохранения помните, ведь опорой вашего представления служили лишь вы, и соответственно мне показалось, что меня нет, но вам казалось, что мне кажется, соответственно вы чуть не исчезли в дебрях семантики.
— Здесь нет этой вазы.
— Противоречие.
— Здесь нет вазы.
— Противоречие.
— Здесь не будет этой вазы.
