Глава первая
ПРИНЦ ВИЛЬГЕЛЬМ
При старом императоре я долгое время добивался, чтобы его внук[1] получил подготовку, соответствующую его высокому призванию. Прежде всего, я считал целесообразным вырвать престолонаследника из ограниченного круга полковой службы в Потсдаме[2] и приобщить его к иным, невоенным интересам современности. У меня не было возможности добиться назначения его на какой-либо гражданский пост, сначала, примерно, ландрата, а затем регирунгс-президента[3], с опытным чиновником в качестве советника, и я ограничился попыткой добиться для начала перевода принца в Берлин по военной службе и там ввести его в соприкосновение с более широкими кругами общества и с различными центральными ведомствами. Существенные препятствия, по-видимому, заключались в сомнениях министерства двора, опасавшегося расходов, которые вызовет пребывание принца в Берлине и, в частности, необходимость оборудовать замок Бельвю[4]. Местопребыванием принца остался Потсдам, где ему читал лекции обер-президент фон Ахенбах. Кроме того, по желанию принца, я получил в 1886 г. разрешение его величества допустить принца к документам и делам ведомства иностранных дел. Правда, против этого резко возражал кронпринц[5], который 28 сентября писал мне по этому поводу из Портофино (близ Генуи):
«Мой сын, принц Вильгельм, без моего ведома, выразил его величеству желание предстоящей зимой ближе ознакомиться с деятельностью наших министерств. Вследствие этого в Гаштейне, как я узнал, уже имеют в виду его занятия в ведомстве иностранных дел.
Так как до сих пор я ни от кого не получил об этом официального уведомления, то вынужден прежде всего доверительно обратиться к вам, во-первых, чтобы узнать, какое решение уже вынесено, а затем, чтобы заявить, что, несмотря на мое принципиальное согласие на ознакомление моего старшего сына с вопросами верховного управления, я решительно против того, чтобы он начал с ведомства иностранных дел.
Дело в том, что ввиду важности предстоящей принцу задачи я считаю целесообразным в первую очередь ознакомить его с внутренними отношениями в своей собственной стране и лишь после основательного их изучения допустить его, хотя бы в некоторой степени, к занятиям политикой, — в особенности принимая во внимание его склонность к слишком поспешным и скороспелым суждениям. В его знаниях еще много пробелов; до сих пор ему не хватает необходимых основ. Поэтому совершенно необходимо пополнить и усовершенствовать его знания. Этой цели можно было бы достигнуть, прикомандировав к нему гражданского советника, и, одновременно с этим или позднее, путем его занятий в одном из министерств, ведающих делами внутреннего управления.
Но ввиду недостаточной зрелости и неопытности моего старшего сына, в сочетании с его склонностью к самомнению и преувеличению, считаю прямо-таки опасным уже сейчас допустить его к вопросам внешней политики.
Прошу вас рассматривать это сообщение, как адресованное лишь лично вам, и рассчитываю на вашу поддержку в этом крайне волнующем меня деле».
Я сожалел о тех отношениях между отцом и сыном, о которых свидетельствовало это письмо, об отсутствии между ними контакта, на который я рассчитывал; правда, подобные же отношения существовали в течение ряда лет между его величеством и кронпринцем. В то время я, однако, не мог присоединиться к мнению последнего, потому что принцу было уже 27 лет, между тем как Фридрих Великий вступил на престол 28 лет от роду, а Фридрих-Вильгельм I и Фридрих-Вильгельм III — в еще более молодом возрасте. В своем ответе я ограничился ссылкой на то, что император приказал «прикомандировать» принца к ведомству иностранных дел. При этом я подчеркнул, что в королевской семье авторитет отца отступает перед авторитетом монарха.
Против перевода принца в Берлин император выдвинул в первую очередь не соображения о расходах, а то обстоятельство, что принц слишком молод для повышения в следующий военный чин, которое должно было послужить внешним поводом к переезду в Берлин. Мне нисколько не помогло напоминание императору о его собственном, гораздо более быстром, продвижении по [ступеням] военной иерархии. Взаимоотношения молодого принца с нашими центральными учреждениями ограничивались подчиненным мне ведомством иностранных дел, с более интересными документами которого он охотно знакомился, не проявляя при этом склонности к усидчивому труду. Для более основательного ознакомления принца с административной службой и для того, чтобы, наряду с военными элементами, с их товарищескими замашками, ввести в постоянное общение с ним гражданские элементы, я просил у императора разрешения прикомандировать к его королевскому высочеству одного из высших чиновников с научным образованием. Для этой цели я предложил помощника статс-секретаря в министерстве внутренних дел Геррфурта, который знал законодательство и статистические данные в масштабе всей страны и поэтому казался мне особенно подходящим для роли ментора престолонаследника. В январе 1888 г. мой сын[6] по моей инициативе пригласил к обеду принца и Геррфурта, чтобы лично познакомить их друг с другом. Но это знакомство не повело к дальнейшему сближению. Принц заявил, что с такой неопрятной бородой он в детстве представлял себе Рюбецаля
