1
Удар кулаком по столу соответствовал по мощности четырем баллам по шкале Рихтера. Что нужно сделать, чтобы довести утонченного аристократа до такого состояния? Откуда столько сил?
— Прошло две недели после ее исчезновения, а вы не продвинулись ни на шаг, лейтенант! Ваша задница прилипла к стулу, и вы боитесь ее оторвать, словно высиживаете золотые яйца. За что я плачу налоги? Ваш отдел призван заниматься сыском, а коридоры управления кишат бездельниками с бумажками. Здоровые лбы снуют из кабинета в кабинет, лощеные и прилизанные, вместо того чтобы шарить по подворотням в поисках преступников!… Ну что вы молчите? Язык приклеился к стулу вместе с…? Черт бы вас побрал!
— Я слушаю вас, мистер Хоукс. Поиски вашей жены продолжаются. По окончании работы мы представим вам отчет. Что касается коридоров, то десять минут назад закончилась оперативка, вот вы и застали сотрудников на своих местах. Через четверть часа управление опустеет. К сожалению, мне больше нечего вам сказать, сэр.
— В этом все дело! В этом городе ни один человек не мог бы сказать доброе слово о работе полиции! И я к ним присоединяюсь.
Бледное лицо Хоукса исказила гримаса презрения. Он выпрямился, сверкнул глазами по сторонам, надел шляпу и порывистой походкой направился к двери. Распахнув ее, он неожиданно застыл и оглянулся. Я сидел в сторонке у окна и тихо полировал ногти о шерстяные брюки. Хоукс ткнул в мою сторону тростью, будто хотел натравить на меня своих псов.
— Какого черта этот парень прохлаждается здесь? Гоните его в шею! Он должен отрабатывать деньги налогоплательщиков. Полгорода можно обшарить, пока он валяет дурака в вашем кабинете.
— Возможно, сэр, вы и правы, — тихо ответил лейтенант, — По этот парень может быть очень активным, когда ему хорошо платят. Он не живет за счет налогоплательщиков. Его зовут Дэн Элжер, и занимается мистер Элжер частным сыском. Сожалею, но я ему не указ.
— Сколько он стоит? — рявкнул Хоукс.
— Дорого! — ответил я. — Пятьдесят долларов в день, плюс расходы. Но это при условии, что дело меня заинтересует.
— Готов платить, если вы этого стоите. Жду вас у себя в доме к трем часам.
Хоукс вышел, хлопнув дверью. Дверь — не кулак, и сила удара превысила шкалу урагана. Когда звон в ушах прекратился, мы рассмеялись.
— Хорош фрукт!
— Да. Кажется, Дэн, я тебя выгодно продал!
— Поражаюсь твоему хладнокровию. Кит! Ты невозмутим, как китаец за чашкой чая.
— С тех пор как меня сняли с оперативной работы и посадили в это кресло, я вынужден терпеть. Готов отказаться от прибавки к жалованью и вернуться на улицу.
— Что это за тип? Он действительно богат?
— Денег у него в избытке, но вряд ли ты получишь с него ломаный грош. Его жену уже никто не найдет.
— Уверенное заявление. Почему ты не сказал об этом ее мужу?
Кит Сойер встал из-за стола и подошел к окну. На его кресле не оказалось никаких золотых яиц, следов клея я тоже не заметил. Заложив руки за спину, он произнес равнодушным тоном:
— В день, когда исчезла Лионел Хоукс, мы нашли труп женщины у подножия скалы па Бич-Гроут.
— Любопытно. Что же дальше?
Лейтенант повернул в мою сторону голову с рыжей курчавой шевелюрой и впился в меня острым взглядом.
— Если ты решил подзаработать, Дэн, то я могу раскрыть перед тобой карты, но если ты хочешь найти его жену, то это пустая трата времени.
— Не делай из пустяков государственную тайну. Ты же знаешь, я не берусь за дело, пока не взвешу все «за» и «против».
— Конечно. Поэтому тебе обеспечен стопроцентный успех и ты заработал себе отличную репутацию. Я, к сожалению, не имею выбора и обязан заниматься всем, что мне дают.
— Это не разговор. Тебя никто не принуждает работать в этой шараге. Я давно тебе предлагал быть моим партнером.
— Нет, Дэн. Тебе еще нет сорока, а мне уже за пятьдесят. Я уж как-нибудь дотяну до пенсии без приключений.
— Это я уже слышал. Что ты хотел рассказать мне о семействе Хоукс?
— Ничего. Это ты хотел бы услышан, о нем.
— Не будь занудой. Кит. Я получил предложение и должен оценить его. В конце концов, я и сам
мoгy до всего докопаться, просто на это уйдет больше времени.
— Хорошо. У нас есть подозрение, что труп женщины, найденный на Бич-Гроут, может принадлежать Лионел Хоукс.
— Что значит «подозрение»? Вы не проводили опознание?
— Она разбилась о скалы. От женщины ничего не осталось. Груда переломанных костей. Сохранился лишь браслет на руке. Дорогая побрякушка. Очень дорогая. Браслет принадлежит Лионел Хоукс. Это все, что может связывать труп с женой этого психа.
— И у вас возникло подозрение, что женщине помогли спрыгнуть со скалы?
— Ну, этот район не похож на парк для прогулок. На убийство с целью ограбления этот случай не тянет.
— Как я догадываюсь, Хоуксу о находке вы ничего не сообщили.
— Нет. Тут пахнет убийством, и прокуратура взяла дело в свое производство. Им занимается помощник окружного прокурора Бернард Чакмен. Это стреляный воробей. Он считает, что у Хоукса были основания покончить со своей женой.
— Они его допрашивали?
— Нет. Только мы. Хоукс не знает, что дело передано в окружную прокуратуру. Чакмен боится его вспугнуть. Я не сторонник его версии, но подчиняюсь предписаниям. Дело о розыске все еще не закрыто в моем отделе. Пока не доказано, что Лионел Хоукс мертва, я не могу захлопнуть папку с заявлением ее мужа. У Хоукса железное алиби на день гибели или исчезновения супруги, и я не склонен его подозревать. У Чакмена па сей счет другое мнение. Я ему не указ! Пусть старик копает, только бы мне не перепадало за его медлительность, как сегодня, к примеру.
