Беспокойная тетка Я ходила по комнате своей тетки и не знала, что здесь вообще можно делать. Мне все казалось чужим, особенно доставали запахи залежалых лекарств. Да еще тетку похоронили как-то странно: поставили гроб рядом с глыбами глины, а в могилу не опустили. Несколько старушек и пару стариков плакали и сморкались в платочки. Из молодого поколения на похоронах была только я. Старушки поминки организовали где-то у себя и в комнату тетки даже не зашли. Я к ним не пошла, потому что брезгливо относилась к их бедности и затхлости.
У меня было две тетки, но не у одной из них я не могла даже есть, горло сжималось от спазм брезгливости, скверное на первый взгляд чувство спасало меня неизвестно от чего. Я вообще была странно устроена: не любила шикарные рестораны и не любила столовые. В ресторанах слишком много вычурности и посуды, а в столовых ложки и вилки излишне примитивные. Я любила белый фарфор, и вилки с ложками, выполненные из качественной, нержавеющей стали.
Отвлеклась. Итак, я находилась в комнате умершей тетки, которая не брезговала собирать в парке бутылки. Я плохая племянница? Не знаю, не знаю, я далеко от нее жила и богатой не считалась, у нее была более близкая племянница Нинель. А вот ее на похоронах и не было.
Жили – были три сестры: моя мать – младшая сестра, тетка средняя, мать Нинель – старшая. У тетки детей не было. На данный момент в живых были: моя мать, я и Нинель. Мать Нинель умерла давно, и тетка воспитывала ее вместо сестры.
Естественно наследницей тетки на 90% была Нинель, а на 10% я. Моя мать наследницей тетки никогда не являлась.
Интересная картина получается, а почему на меня взвалили похороны? Да я на них истратила свою долю наследства, переданную мне перед смертью теткой наличными. Я с чем приехала к ней перед ее смертью с тем и осталась. Меня вообще вызвала Нинель по междугороднему телефону, сказав, что тетка при смерти.
Мать меня проводила до двери нашей квартиры и все, денег она мне в дорогу не давала. Деньги у меня были свои, я ведь работаю. Приехала я к тетке, она еще жива была и лежала в этой комнате на железной кровати с периной. Запах жуткий.
Она мне достала пачку денег из-под подушки и отдала концы. Только успела улыбнуться сухими губами. Дверь в квартиру перед моим приходом, была открыта, то есть двери были на замок не закрыты.
Вскоре пришла старушка соседка, да как завыла ни своим голосом, узнав, что тетка скончалась, но вскоре выть прекратила и спросила у меня, мол, есть ли у меня деньги на похороны. Я показала ей деньги, переданные мне теткой. Соседка довольно улыбнулась, и мы с ней все сделали что нужно.
Но, не все, нам не дали захоронить гроб с теткиным телом. Гроб не дали опустить в могилу, подошедшие к гробу два мужчины весьма приличной внешности. Они показали документы, из которых я ничего не поняла, но мы со старушками ретировались. Два старичка подошли к двум мужчинам, они поговорили. Старички повели старушек на выход. Я была вынуждена пойти с ними. Тетка была социалистической закалки и попов не признавала, поэтому ее и не отпевали. Нас догнали три крепких мужика с лопатами, им было заплачено за работу, и они меня утешили тем, что все сделают, как только им разрешать захоронить покойную.
На сердце у меня остался неприятный осадок, и теперь я бродила по квартире, как неприкаянная. Я попыталась открыть окна, но они были крепко заперты и шпингалеты были в нескольких слоях старой краски. Квартира находилась на первом этаже четырех этажного, кирпичного дома, этим можно было объяснить нелюбовь тетки к чистому воздуху в квартире, или она чего-то боялась.
Но чего бояться старой женщине? Я оглядела ее убогое жилье с мебелью весьма примитивной: шкаф из фанеры, металлическая кровать, круглый стол и один стул.
Я встала на стул и посмотрела на то, что лежало на фанерном шкафу. Там лежали с десяток сберегательных книжек. Я подумала, что она хранила старые книжки, и подумать не могла, что они с деньгами! Брезгливо взяла я одну книжку, открыла, и глаза мои полезли вверх: денег в сберегательной книжке бедной тетки было очень много! Я открыла еще шесть книжек, во всех лежали вклады внушительных размеров.
Семь сберегательных книжек были оформлены на предъявителя. Я знала, что квартира достанется Нинель, на нее все бумаги были оформлены теткой, но о сберегательных книжках речь нигде не шла. А если я сберегательные книжки нашла на семейной территории, то они мои и пошлиной не облагаются. Я взяла все книжки, чихнув от пыли.
Пыльное облачко поднялось над крышкой шкафа, и я увидела, плоский браунинг, покрытый крутой пылью. Оп – па! Тетка женщина больная, пыль не вытирала на шкафу, на стул залазила и сбоку, за верхней кромкой шкафа складывала свои сберкнижки.
