Последняя стена пала, а вместе с ней и Веников. Кровавая гвардия Ранкнара назвала город «Окровавленным бастионом». Они уверяли, что он неприступен. Теперь Веников пылал, его районы были так же пусты, как и та самонадеянность, с которой ранее город провозглашался неприступным.
И когда он пал и сгорел, имперская военная машина продолжила наступление.
Сарда наблюдал падение города через омнископ, радуясь тем километрам, что отделяли его от закованных в броню звездных воинов, осадивших его мир. Однако, холмы, куда он привел беженцев из погибшего Веникова, едва ли остановят поработителей.
— Сколько? — спросил Веддус. Сарда решил, что у жреца-гореова уставший голос, не из-за войны, но душевной тревоги, вызванной почти полной уверенностью в том, что твоя культура и все, что ты знал, скоро исчезнет и сменится другим.
Но Сарда всегда думал слишком много. Он размышлял с тех пор, как так называемый Император выступил с воззванием. Он говорил о единстве и согласии, но для Сарды это звучало, как завоевание и истребление. Он подтянул ремень кожаного хауберка, вдруг ставшего неудобным.
— Кровавый маршал Энох организовал последний оплот. В старой цитадели в южном Веникове.
— Сколько, капитан? — повторил Веддус, шагнув к нему под резкий хлопок плаща.
Сарда настроил медный омнископ, сфокусировав изображение на воинах и беженцах из Веникова. Они направлялись на юг, к холмам, к следующему городу на Эроде. Последнему городу. Капитан снова поправил броню. Сквозь стеганый поддоспешник давили заклепки. Там, где шлем соприкасался с кожей и выступал пот, лоб покрыла корка соли.
— Несколько тысяч.
— Это все? — спросил Веддус и замолчал от этой мысли.
Сарда слышал, как дыхание жреца отражается от медной маски.
— Больше ста тысяч людей вошло в этот город.
— С кровавым маршалом Энохом еще тысяча, чтобы попытаться сдержать их.
— Зубы Ранкнара… — прошипел Веддус.
Сарда усомнился, что их бог-покровитель слушает. Сейчас имел значение только один бог, и он был на другой стороне. Дракон.
— Нам нужно отступить к Ромистаду. Красная Цитадель — грозная крепость, — сказал Сарда.
Веддус кивнул, снова обретая уверенность.
— Да. Здесь, на холмах мы уязвимы. Красная Цитадель сможет выдержать осаду. Посмотрим, хватит ли этим шавкам духу атаковать ее. Я увижу, как Дракона убьют на наших стенах. Выпустят всю кровь! Клянусь Ранкнаром!
Огромный взрыв осветил горизонт на севере. Дрожь земли ощущалась даже на холмах. Веников и старая цитадель рассыпались в прах.
Сарда опустил омнископ и, сделав долгий судорожный выдох, повернулся к Веддусу. В его глазах отразился бесстрастный лик маски, выполненной под стилизованное худое лицо человека с острыми, а не плавными чертами. Она не могла скрыть страх Веддуса.
— В чем дело? — спросил он. — Что случилось?
— Кровавый маршал Энох мертв, гореов.
Веддус громко сглотнул.
— Ты уверен?
Сарда указал рукой в багровой перчатке на город.
Только вот города не было. Веников исчез.
Остался только огонь, пожар настолько огромный и неистовый, что он охватил небо, словно медленно растекающиеся чернила, окрашивая его в красный цвет. А в сердце этого пламени убивал клыком и когтем гигант в изумрудной чешуе.
Оживший жуткий миф.
Веддус едва смог произнести вслух его имя: «Дракон…»
— Я — сын кузнеца, — сказал Вулкан, глядя на пустыню, — а ты…
— Что? — спросил Чужеземец. — Что я такое?
Вулкан повернулся, чтобы рассмотреть стоявшего рядом воина.
— Ты не просто чужеземец.
На Ноктюрне дневная жара шла на спад, и племена выводили свои стада на пепельные равнины. А на высокой дюне две великие личности смотрели на мир огня.
Воин склонил Свою голову, признавая правду. Он поднял руку в перчатке к солнцу и посмотрел на отразившийся от металла свет. Это воин источал ложь, которая была призвана успокоить ноктюрнцев и их вождя.
— Я — не человек, Вулкан? — спросил Он. Лучи отражались не только от Его перчатки, но и от остального облаченного в доспех тела, так что Он сиял золотистым светом.
— Ты похож на короля, — ответил Вулкан, и впервые почувствовал себя неловко в грубом одеянии кузнеца.
— Я — не король, но разве король не является также человеком?
— Не для вассалов его королевства?
Воин улыбнулся, как учитель довольный своим учеником, и повернулся к Вулкану. Подхваченные порывом горячего ветра волосы Чужеземца напоминали шлейфы черного дыма. А сам Он в развевающемся коротком красном плаще выглядел, как государственный муж, собравшийся обратиться к своему народу.
— Я — Император.
— А, — пришла очередь Вулкана улыбаться, — больше, чем король. А твоя империя — звезды?
Император вслед за Вулканом обратил взор на красноватые небеса и помрачнел.
— Еще нет. В пустоте есть тьма. — Он снова взглянул на Вулкана холодными от грусти глазами. — Вот почему ты мне нужен.
Это настроение длилось всего миг, после чего вернулась теплота.
— Сын кузнеца. Чтобы помочь мне нести свет.
— Творения?
— Да. И стать одним из моих генералов.
Вулкан нахмурился, ему вдруг стало не по себе.
— Я не полководец.
— И все же в галактику пришла война. Она должна, Вулкан, и ты станешь одним из тех, кто ее возглавит. Человечество должно выйти из Древней Ночи и принять Истину.
