Новая книга рассказов Владимира Маканина представлена подборкой написанных в разные годы произведений, варьирующих одну и ту же тему — выбора героями своей жизненной позиции, показывающих на разных творческих этапах развитие одной, сугубо маканинской концепции, его позицию.
Место под солнцем в широком толковании маканинских героев и их творца — вовсе не тепленькое или привилегированное местечко, обеспечивающее безбедное существование, а именно место в жизни, место среди людей, что в конечном счете определяется внутренней ответственностью всякого человека — его совестью.
Есть в творчестве Владимира Маканина один мотив, который прослушивается во многих его произведениях, начиная с первого романа «Прямая линия». Помните молодого научного работника, который в решительную минуту взял ответственность за аварию на себя? Как потом выяснилось, такой самоотверженности были недостаточно, груз ответственности оказался слишком велик, и человек не выдюжил, сломался — сломался физически, но не нравственно, потому что не раскаялся в своем решении.
Этот мотив личной ответственности современного человека, личной его причастности ко всему, что делается при нас и будет после нас (истоки будущего — в настоящем), оказался не просто ведущим у Маканина, с каждым новым произведением автора он усложняется, как усложняются социальные и личностные связи с миром повзрослевших его героев.
Классическая литература прошлого имела два типа героев — хозяина и слугу, господина и маленького человека. Такое сословное разграничение определяло права, обязанности и линию жизненного поведения обоих. Господа повелевали, слуги несли свой крест. Такие, как Семен Вырин, например, Акакий Акакиевич, Макар Девушкин, Антон-горемыка… Тургенев, разглядел в однородной массе крепостных крестьян социальные характеры, различил Хоря и Калиныча, сочувствуя им, удивлялся дерзостной силе Базарова, а разночинцы заговорили не о благородной жалости к маленькому человеку — в долготерпении его обвинили, зреющий протест поторопили. А сколько сделал, «по капле выдавливая из себя раба», нравственно цельный, мужественный Чехов! С творчеством Горького связана целая эпоха социального взросления маленького человека в литературе — от деклассированных босяков до убежденных, последовательных революционеров.
И вот уже нет у нас прежнего надвое расколотого общества, нет сословной и экономической обездоленности для одних и вседозволенности для других: проблема социального неравенства принципиально решена полностью.
В рассказе «Голубое и красное», включенном в настоящий сборник, сорокалетний Ключарев вспоминает свое послевоенное детство, которое прошло под влиянием двух бабушек, Матрены и Натальи. Первая была крестьянкой, черная кость, работница и мать, самостоятельная, ведающая истинную цену хлебу, цену труду. А бабка Наталья и ее компаньонка — интеллигентные старушки, знающие французский, любящие литературу и искусство, добрые, непрактичные, беспомощные в быту. Они мягки, деликатны, умны, но тем не менее враждуют с Матреной, а Матрена с ними, это разные миры, и маленький Ключарев находится в цепких руках разрывающей его надвое любви и ненависти.
Этот важный не только для настоящего сборника рассказ, как бы советующий не забывать сложных процессов формирования современного человека, у Маканина не случаен. Он пишет в основном о наших днях, его герои — люди большого города, успевшие обосноваться на теплом, безбедном асфальте, хотя некоторые еще не обосновались по-настоящему, отпали от деревни и не привились в городе, мечутся, ищут свое место в жизни, как, например, слесарь-сантехник Куренков из рассказа «Антилидер». Он не то чтобы не признает власти над собой — пожалуйста, распоряжайся, если по должности, если надо для дела. Он не выносит превосходства одного человека над другим, не терпит разграничения на маленьких и больших, восстает против лидерства вообще. Обычно тихий, смирный, этот человек становится агрессивным и яростно нападает на любого «лидера», даже если тот значительно сильней его.
Рассказ одновременно грустный и иронический, чувствуется, что не очень ловкий слесарь Куренков и симпатичен автору открытым бунтом против своего положения маленького человека, и пугает своей необузданностью, а у читателя возникает желание более участливого отношения к каждому человеку, и не только к Куренкову, человеку искреннему, честному, которому борьба с «лидерами» не приносит никаких выгод.
Герои рассказа «Человек свиты», Митя и Вика — мелкие служащие, а Аглая Андреевна — что-то вроде столоначальницы. Она вольна их наказывать (руками своего директора) и миловать, приближать к себе и лишать высокого расположения, Аглая Андреевна расположения лишила: не нужны они ей более, не годятся своей послушностью, угодничеством.
Автор мог бы сочувствовать попавшим в «опалу» маленьким людям — Вике и Мите — и обличать Аглаю Андреевну, а он отчасти и смеется. Авторская ироничность отмечается всеми писавшими о творчестве Маканина как особенность его художественного дара, хотя ирония у него лишь средство, которое он использует не всегда. В «Прямой линии», например, ее почти нет, в рассказе «Пойте им тихо» тоже все доверительно, сердечно, люди в беде, и нехитрые причитания пожилой женщины серьезно принимаются в больничной палате, как целительное средство. И художественная идея — «доброта сильнее лекарства» — заявлена с доверчивой публицистической открытостью.
