Эта книга, которую вы держите в руках — Справочник, содержащий факты, цифры, комментарии, воспоминания…
Для меня же — читателя, а не историка — это книга Скорби, Боли, Памяти…
Благодаря таким книгам о Холокосте, мы все будем Помнить и Знать о том, что произошло в XX веке, о том, на что способны ненависть и ксенофобия.
Призывы к миру, согласию, добрососедству звучат часто и с трибун разного уровня. Эта книга, по-моему, призвана служить достижению этих высоких целей, ведь на каждой ее странице Крик о помощи, Предостережение и Надежда. Надежда, что мы — люди, наконец, поймем, что нет на нашей планете ничего дороже Человеческой Жизни, Улыбки младенца, Счастья Любви…
К сожалению, зачастую ко всему этому мы приходим через страшный путь уничтожения самих себя. Но я надеюсь, что мы живем в том мире, когда можно все Понять — Узнав…
С уважением и любовью
к читателям и автору этой книги
Виктория Плоткина,
директор БЕЦ «Хесед Шимон»
Предлагаемая читателю книга содержит сведения о Холокосте евреев Крымского полуострова — тотальном уничтожении крымчан еврейской национальности, осуществленном немецкими оккупантами и коллаборационистами в рамках нацистской политики «окончательного решения еврейского вопроса» в Европе в годы Второй мировой войны.
Как справедливо подмечено историками, история — это не столько события, которые произошли, сколько события, которые мы помним. Иными словами, с имевшими место в нашем недалеком прошлом явлениями нас связывает историческая память. Она формируется в обществе по определенным законам. Существуют различные виды исторической памяти — индивидуальная, семейная, коллективная, национальная… Историческая память выступает как неотъемлемая часть при формировании личности человека, его взглядов на мир, при формировании его идентичности, собственного «я». Вместе с тем, она способствует консолидации общества, снабжает его своей собственной, уникальной исторической перспективой, собственным видением своего прошлого.
Зачастую историческая память становится объектом манипуляции и жертвой воздействия. Государственная власть или политические силы стремятся повлиять на общественное мнение и память о прошлом для обоснования и оправдания собственных действий в настоящем. Примеров тому великое множество. Историческая память в советском государстве и обществе о Холокосте — один из них.
Долгое время после победы над нацистской Германией и окончания Второй мировой войны общественная память о Холокосте подвергалась нивелированию. Тому было несколько причин. В отличие от занятой нацистами территории западноевропейских государств, в Восточной Европе и особенно Советском Союзе оккупационный режим по отношению к мирному населению был особенно жестоким. На фоне массовых расправ с гражданским населением, уничтожения целых деревень за связь с партизанами, угона в немецкое рабство, террора и переселений трагедия одной группы населения, обреченной на полное уничтожение лишь в силу своего национального происхождения, теряла свою исключительность.
Однако была и другая причина. Послевоенная идеологическая трактовка минувшей войны заключалась в насаждении в общественном сознании тезиса об одинаково трагической участи всех народов СССР в годы оккупации и единодушном всенародном отпоре захватчикам. Такая интерпретация цементировала основы советского режима и создавала видимость его поддержки населением в кризисный для власти период. Разумеется, при такой трактовке не могло быть и речи о внимательном изучении тех вопросов, которые не вписывались в официальную идеологическую канву, — например, вопроса о том, какую роль играл национальный фактор в нацистской политике, как оккупанты использовали нерешенные при советской власти национальные проблемы, какую собственную национальную политику они проводили и каковы были последствия этой политики для различных групп населения оккупированной территории.
Одним из результатов подобного отношения к исторической памяти минувшей войны стало забвение памяти погибших. Заросшие бурьяном пустыри, хозяйственные объекты, перепаханные поля и свалки на месте массовых могил стали привычной частью физического и духовного ландшафта; стало возможным появление мародеров, под покровом темноты копавшихся в могилах в поисках оставшегося у жертв золота. Холокоста как бы не было, воспоминания о нем были оттеснены на задворки общественной памяти, а документальные свидетельства пылились в музейных запасниках и не находили места в официозных экспозициях. Вехами в официальном экскурсе в область недавней истории служили лишь кое-где установленные властью безликие мемориальные знаки в память «советских граждан, зверски уничтоженных немецко-фашистскими захватчиками». Между тем, известно, что общество, не помнящее свою историю, обречено на ее повторение.
Изменения, происходящие в современной Украине, сделали возможным проведение и публикацию данной работы. Давнее — и не имевшее возможности осуществиться в предыдущие десятилетия — намерение еврейской общины полуострова увековечить память погибших родных и близких ныне совпадает с пересмотром украинским государством истории минувшей войны и созданием правдивой и более многогранной ее картины. В частности, в декабре 2000 г. правительством Украины была принята Комплексная программа поиска и упорядочения погребений жертв войны и политических репрессий. В 2006–2010 гг. в рамках Программы предусмотрено создание единой базы данных захоронений, формирование Единого национального реестра памятников войны, проведение экспедиционной и исследовательской работы по поиску и упорядочению захоронений жертв войны и другие меры. Кроме того, публикация данной работы осуществлена в рамках издательской деятельности Рабочей группы свода памятников истории и культуры Украины по Автономной Республике Крым, созданной на основании Указа Президента Украины от 11 декабря 2000 г.
