Лев Владимирович КАНТОРОВИЧ
ЛЫЖНЫЙ СЛЕД
Рассказ
Нарушители задержаны в тылу на
расстоянии пятидесяти километров от
границы.
Р а п о р т к о м е н д а н т а
Ночью была метель.
К утру стихло. Дозорная тропинка была припорошена свежим снегом.
Из-под лыж взлетала белая пыль, и обнажался старый след. Было холодно.
В лесу шел дозор: двое пограничников.
Они в полушубках, валенках, теплых рукавицах и шлемах. За спинами винтовки.
Шли медленно, внимательно смотрели по сторонам.
Глаз привычно отмечал все на пути.
Вот гнилое, обломившееся дерево. Сейчас тропинка повернет налево.
Вот старая ель. Здесь летом разветвляются дороги. Несколько молоденьких сосен теснилось возле толстого ствола. Но вокруг намело огромные сугробы, и только зеленые верхушки колючими крестиками высовывались из-под снега.
Вот след - частый пунктир кружится замысловатыми петлями. Это лисица. Здесь она сидела - хвост прокопал пологую канавку. Потом прыгнула в сторону и побежала к границе.
В лесу было очень тихо. Если трещала сухая ветка, звук казался громким, как выстрел.
Тропинка вышла из леса. С поросшего мелким кустарником холма открылась поляна. Вдоль холма, из-под снега, торчали колья ветхой изгороди.
Это - граница.
Лыжники разогнались под уклон. Вдруг передний разом остановился. Второй пролетел мимо, повернулся, увидел, что товарищ внимательно разглядывает что-то на снегу, и быстро побежал обратно, "елочкой" взбираясь на пригорок.
От забора тянулись четыре параллельные полоски лыжных следов. Следы были свежие. Здесь прошли уже после метели - значит, не больше двух часов тому назад.
Пересекая холм поперек, следы уходили на поляну.
Рядом со следами лыж редкими точками шли следы палок. На ходу палки царапают снег, оставляя острые хвосты. По этим царапинам легко узнать, в каком направлении шел лыжник.
Следы вели в тыл.
Пограничники сразу решили, что делать. Грянули выстрелы: сигнал тревоги. Дежурный на заставе услышит сигнал и доложит начальнику.
След повел пограничников по целине через поляну, в сторону ближайшей деревни.
Нажимали изо всех сил.
"Русский шаг" они сменили на "финский". Тела их ритмично работали: два быстрых шажка - и рывок толчком обеих палок; два шажка - и рывок...
Взлетал снег из-под лыж.
Ровно дышали лыжники: шажки - вздох, рывок - выдох... вдох - выдох... Шажки - рывок...
От холодного воздуха больно зубам. Мороз обжигал легкие.
На бегу становилось жарко. Под полушубками взмокли гимнастерки, и из-под шлема стекали тонкие струйки пота.
Во что бы то ни стало нужно догнать и задержать нарушителей. Иначе позор всей заставе.
Совершенно разные люди, пограничники только год тому назад присланы сюда, на северную границу. Один - кавказский горец, второй - украинец.
Армия соединила их. Они многому научились за этот год.
Они научились стрелять и ходить на лыжах.
Они научились распознавать следы и ориентироваться в лесу.
Они научились разбираться в людях.
Ноги работали все скорее и скорее.
Резче становился шаг, длиннее рывок. Ветер свистел в ушах.
Уже не было связных мыслей. Все выражалось одним словом, постоянным, как ритм бега:
- Догнать... Догнать... Догнать...
Горец шел впереди.
Волнение било его, как лихорадка.
Он на бегу раскачивал корпус. Как крылья, взлетали палки. Он снял шлем, и черные волосы сверкали на солнце.
Украинец шел за ним.
Он громко дышал, сопел и сплевывал на ходу, но тянул, не отставал ни на шаг. Он был уже совсем мокрый.
Шли молча, только если запнется лыжа или провалится в рыхлый снег палка, кто-нибудь невнятно ругался.
Пробежав километров двадцать пять, пограничники сняли полушубки и спрятали их в кустах.
После пятиминутного отдыха бежать стало труднее. Первые три километра казалось - нет больше сил.
Без полушубков сделалось холодно.
Намокшие гимнастерки замерзали на тридцатиградусном морозе, становились колом и звонко шуршали при каждом движении.
Но через полчаса ноги стали работать механически. Незаметно прошла усталость.
Тогда поднажали еще.
Снова стало жарко. Горец, надевший было шлем, снял его и сунул за ремень. Шлем мешал нагибаться. Тогда горец кинул его на снег.
Украинец, зажав палку под мышкой, долго разглядывал свой шлем, насквозь промокший, со сдвинутой набок звездой. Спутник его ушел вперед. Украинец швырнул шлем в кусты, возле надломленной березы, и догнал товарища.
Уже полдня бежали пограничники.
След вел их через перелески и поля. Они подымались на холмы и пробегали ложбины, занесенные снегом.
В морозном тумане бледнело солнце. От холода потрескивали ветки.
Лыжники обливались потом, мокрые рубашки липли к телу, стесняли движения, винтовки оттягивали плечи, подсумки вдруг сделались невероятно тяжелыми, а ремень все время лез наверх.
Лыжники задыхались, широко раскрывая рты, глотали холодный воздух.
Пятеро пограничников - тревожная группа - бежали с заставы по следу украинца и горца.
Они бежали по той же лыжне.
Все так же тянулась полосочка следа, и только по частым точкам от палок видно было, что здесь прошло несколько человек.
Горец остановился. Молча расстегнул ремень, сбросил винтовку и стал снимать гимнастерку. Гимнастерка стаскивалась трудно. Запутавшись головой и руками, он нетерпеливо топтался на месте.
