Полынская Галина
Любовный роман
Пародия
Одиноко и неприкаянно он прогуливался по пустынному берегу океана. Это было на закате. Над обагренными последними лучами солнца волнами с невыносимо печальными криками летали чайки. Одна из них, самая белая и самая печальная, то мертвым камнем бросалась в пучину волн, то подобно стреле, выпущенной умелой рукой из упругого лука, взлетала ввысь. Он замер у самой кромки воды, пронзительно синими глазами глядя на эту чайку... Хотя уже прошли годы, ему казалось, что вся эта трагедия случилась только вчера... Только вчера его прекрасная возлюбленная невеста Мириам летела на небольшом частном самолете, принадлежащем его авиакомпании к нему на остров, дабы стать его законной любящей женой и матерью его будущих детей. Только вчера белоснежный фасад его роскошной виллы, доставшейся в наследство от дедушки по отцовской линии, графа, была украшена цветами и лентами и гости пили шампанское в белых, увитых гирляндами беседках, и священник благостно улыбался облакам... ах, если бы мог знать святой отец, какую трагедию несли в себе эти невинные облака! Они не захотели отдать ему его прекрасную невесту, они решили прибрать ее к себе. Самолет с Мириам рухнул в океанскую пучину, как неприкаянная чайка, не дотянув до острова всего каких-то несколько тысяч ярдов... А он... он был убит, растоптан, уничтожен. Он продал самолеты, сжег аэродромы и заточил сам себя в маленьком некомфортабельном домике на берегу очень вялой реки. Он забросил все свои дела, все свои корпорации и, несомненно, был бы разорен, если бы не верный старый дворецкий Соломон, взявший на себя управление всей многомилионной империей своего хозяина.
Итак, он стоял на берегу океана, впервые выйдя на воздух за все долгие годы и ласковые, соленые, как слезы, волны касались его дорогих светлых ботинок, как вдруг послышался странный приглушенной топот. Обернувшись, он увидел, как к нему приближается стройная гнедая лошадь, а на ее матово сверкающей спине он заметил девушку, похожую на сон, виденье, грезу и мечту вместе взятые. Ее длинные белые локоны свободно парили в струях ветерка, огромные голубые глаза, осененные длинными густыми ресницами, взирали на жестокий мир открыто и доверчиво, ее стройное тело со смуглой кожей, под тонкой белоснежной тканью платья, казалось телом самой Евы прародительницы всех живущих. Пышная, чувственная грудь то страстно вздымалась, то внезапно опадала, алые, чуть приоткрытые губы звали и манили припасть к ним долгим яростным поцелуем, а когда ветер, заигрывая с ее платьем, приподнял его края, то восхищенному взору открылась длинная стройная нога и атласная, шелковая кожа бедра. Остолбенев от внезапно пронзившего его чувства, он вперил свой пронзительно синий взор в незнакомку, как вдруг... внезапно из океанских волн на берег метнулся огромный краб, и бросился прямо под копыта лошади. Жалобно заржав от ужаса, бедное животное встало на высоченные дыбы и сбросило со своей атласной спины прекрасную незнакомку прямо в бездонную пучину. Не медля ни секунды, он снял ботинки, рывком сорвал рубашку с загорелого мускулистого торса, стянул облегающие джинсы с узких бедер и почти совсем не волосатых ног и бросился вслед за нею. Нечто неясное, но щемящее и прекрасное подсказывало ему, что спасает он не просто девушку, он спасает свое давно потерянное счастье... море отняло, море и возвращает...
Он вынес ее на берег, мокрое платье, облепив божественную фигуру, не оставило никаких потаенных уголков, все открыв его жаждущему взору. О, да. Она была прекрасна! Подавив сумасшедшее, внезапно нахлынувшее желание целовать и откусывать эти торчащие темные соски, ласкать эти точеные бедра и плоский живот, он положил незнакомку на песок и не в силах сдержаться, все же прильнул своим твердым чувственным ртом к ее нежным, беспомощно полуоткрытым губам.
- О... - вдруг слабо простонала она, - что с Мириам?
- С Мириам?! - его словно током отшвырнуло от девушки. - Вы знали Мириам?!
В его голове зароилось тысячи и тысячи мыслей... что за странный рок преследовал его?!
- Мириам... - снова простонала девушка, - где моя бедная лошадка?
- Ах... вашу лошадь зовут Мириам? - он беспомощно посмотрел на гнедое животное, вот уже битый час пытающееся подняться на ноги. Оно тоже упало, но не в воду, как несчастная хозяйка, а на твердый, безжалостный песок.
- О, да... - длинные ресницы затрепетали и вскоре наивные голубые глаза взглянули на него, - где она?
Не волнуйтесь, я помогу ей, не волнуйтесь!
Сорвавшись с места, он подбежал к лошади, и помог ей подняться. Вскоре по берегу они уже шли втроем.
- Кто вы, как вас зовут? - ее голос был подобен пению сирен, а над маленьким розовым ухом темнела родинка, к которой он мечтал прижаться губами.
- Я... - за несколько секунд он исколебался в правильности своего решения, но все же солгал: - Я Сэм, просто Сэм.
Естественно, он не сказал, что полное его имя было Самюэль Макферсон лорд Стэнфелский, граф Лебедянский.
- А я Энджела Бум, - сказала она, скромно потупив очи и заливаясь восхитительным нежным румянцем. - У нас здесь ферма неподалеку, я живу там с моим женихом, но вы ничего не подумайте, мы спим в разных краях дома и поэтому я совершенно невинна. Вот видите, я намеренно сказала "краях дома", потому что я не в силах произнести слово "концах"... о боже, какой стыд, я это все же произнесла!
