— Кэвин, зови скорее врача! Она очнулась!!!
Такой знакомый и родной голос кузины стряхнул с моего сознания остаток тумана и заставил широко открыть глаза.
Кэвин? Милли? Я вернулась? Я дома? Я жива?!!
Господи, прошу, пусть это будет реально!
Открыв глаза, я даже растерялась. Знакомое попискивание медицинского оборудование, куча проводков, капельница… Милли.
Да! Я вернулась, я дома, я жива!
— Милли, — прошептала я, хотя хотелось кричать от радости во все горло.
— Алекс! Боже, какое счастье! — совсем рядом раздался нежный колосок моей лондонской кузины. Это не мираж, не видение, не галлюцинация — это действительно она. Такая красивая. Как же я скучала!
— Что?.. Что случилось? Где Лекс? — прошептала я. Почему-то голосовые связки напрочь отказывались работать как следует, впрочем, и со зрением у меня тоже не все хорошо. Картинка не четкая, все плывет, дрожит, двоится и смещается.
— Не сейчас, деточка, — подоспевшая медсестра принялась измерять температуру и давление, а вошедший в палату врач, сразу же припал к монитору кардиоаппарата.
— Пульс в норме.
— Давление и температура в норме.
Медсестра уступила место врачу и занялась капельницей, Милли и Кэвин мелькали с мобильными телефонами перед кроватью. От такой суматохи и быстрых передвижений объемных объектов по палате у меня жутко разболелась голова.
— Стоп! — крикнула я, обхватив голову руками.
Вокруг воцарилась гробовая тишина и все четыре пары глаз уставились на меня.
— Мисс Брум, — осторожно начал доктор, — головная боль и растерянность вполне нормальны.
— Вас слишком много, — еле слышно прошептала я, но мою просьбу выполнили незамедлительно. Все, кроме врача, тут же покинули палату.
— Как теперь?
— Намного лучше, благодарю.
Несколько глубоких вздохов и взбунтовавшийся желудок угомонился, чем, к сожалению, голова похвастаться не смогла.
— Хотите немного отдохнуть?
— Не знаю. Наверное, нет.
— Что ж. Тогда давайте посмотрим, что у нас с сенсорикой и моторикой. Следите за ручкой.
Врач водил шариковой ручкой из стороны в сторону, постепенно увеличивая скорость движения.
— Отлично. Вытяните вперед правую руку.
Я беспрекословно выполняла все требования врача и, когда мы закончили с глупыми на первый взгляд, но такими важными упражнениями, мне разрешили немного поспать. Вот уж не думала, что от таких простых движений можно настолько устать.
Спустя пару часов сладкого наркотического сна, меня поприветствовала тетя Анжелика.
— Дорогая, как же я скучала…
— Вы даже не представляете, как скучала я, — мне потребовалась вся моя воля, чтобы не разрыдаться.
— У тебя ничего не болит? — встревожилась тетушка.
— Нет. Вроде все в норме, — неуверенно пробормотала я и просканировала организм на предмет неприятных ощущений. Ничего инородного или тревожащего не обнаружилось.
Сделав глубокий вздох, осторожно села на кровати и свесила ноги, прислушиваясь к собственному телу, и как только все внутренние приборы сообщили моему мозгу о стабильном функционировании организма в целом, позволила себе немного расслабиться.
— Нет-нет, дорогая. Доктор сказал, что ты еще не можешь вставать, — остановила мою попытку подняться на ноги встревоженная тетушка.
— Но я хочу. Все тело просто молит о движении.
— Да, но твое сердце…
— А что с ним? — удивилась я.
— Я не оперирую медицинскими терминами, но как мне объяснили врачи: одно из сломанных ребер прокололо легкое и зацепило сердечные мышцы.
— Ого… Мне повезло, что я выжила, — с трепетом прошептала я, припоминая последние события. Боль была колоссальная. Лексу все-таки удалось меня спасти! Но где же он сам? Почему не встречает? Почему не рядом?
— Это просто чудо, дорогая. Тебе сделали сложнейшую операцию… За твою жизнь боролись на протяжении двух недель, но ты молода и выкарабкалась, хотя и не без труда.
С замиранием сердца я заглянула за шиворот больничной рубашки. Я ожидала увидеть испестренную рубцами грудную клетку, но с моей кожей все было в полном порядке, за исключением легких царапин на местах предполагаемых операционных разрезов.
— Как же такое может быть? — прошептала я.
— О, доктора тоже глазам своим не поверили. Рубцов не осталось ни на теле, ни на сердце. Говорят, подобные феномены регенерации встречаются крайне редко, — заметив мое недоумение, пояснила Анжелика.
— Где Лекс? — с тревогой спросила я, но, похоже, тетушка не ожидала подобного вопроса. Ее изящные брови почти встретились на переносице, из-за чего очки сдвинулись вниз, открывая глазам свободный обзор.
— Кто? Дорогая, я не помню человека с таким именем.
— Адам Росс, — предложила я другой вариант.
Что происходит? Почему Анжелика так на меня смотрит? Что с ним? Что с моим вампиром?
— Ты знакома с мистером Россом? — удивилась тетушка, чем сильно меня озадачила.
— А ты разве нет? Он же приезжал к тебе в офис и…
Снова не понимающий взгляд. Да, что ж такое?! Что означает эта тревога в ее глазах?
— А как на счет Алена Варта? — осторожно, стараясь не показывать своего негодования, спросила я. — Помнишь, я была у тебя вмести с ним. В январе…
— Александра, я никогда лично не общалась ни с тем, ни с другим. Может тебе это приснилось? Это не удивительно, если взять во внимание, что ты была в коме около двух месяцев.
