Гарри Фомич собрал нас в обеденный перерыв. Мы еле поместились на маленькой кухне. Гарри Фомич задумчиво поцокал языком и сказал:
— Нет, здесь слишком тесно. Берите стулья. Устроимся в зале.
Мы с шумом переместились в зал, где располагалась парикмахерская. Массажист Равиль повесил на дверь табличку: «Закрыто по техническим причинам».
Сегодня по вызову руководства пришли даже те, у кого выходной. Обычно хозяин так не делал, а тут каждого предупредил загодя, и мы уже несколько дней дружно ломали головы, в чем причина! Догадки рождались, естественно, самые неприятные. Неужели наш салон собираются закрыть? Но по какой причине? Помещение собственное, Гарри Фомича, естественно, а не наше. Клиентов много. Салон доходный. И в месте хорошем находится, близко к центру Москвы. Гарри Фомич решил нас продать? За последние годы его бизнес здорово расширился. По городу открыл с десяток подобных салонов. Ох, что же с нами будет?
Хозяин у нас эти дни не появлялся. А директор салона Зульфия Константиновна или и впрямь, как она утверждала, сама пребывала в неведении, или ей приказали помалкивать до официального объявления. Впрочем, она отнюдь не выглядела расстроенной или взволнованной.
Мы расселись, и Гарри Фомич, откашлявшись, начал:
— Значит, так. Собрались мы, друзья мои, для принятия очень серьезных решений.
Мы все, естественно, насторожились. Такое начало определенно не предвещало ничего хорошего. В зале повисла звенящая тишина.
— Во-первых, со следующего месяца мы закрываемся на ремонт.
По залу пронесся гул. Вот те на! Где это видано, чтобы в мае на ремонт закрываться. Клиент-то вовсю идет! Неужели нельзя потерпеть до августа, когда так и эдак затишье? И нам что, всем коллективно в мае брать отпуск? Совершенно неудобно. Дети еще в школах учатся. Никуда не съездишь, разве что на майские праздники. А на даче еще холодновато. Конечно, как повезет с погодой. Иной май выдается жарче июня. Но у ребенка конец учебного года. В школе контрольная за контрольной следует. И, главное, отпуск полностью отгуляем, так сказать, в принудительном порядке, и летом из города уже не вырвешься.
Гарри Фомич поднял руку, призывая народ к тишине. Первое его заявление оказалось цветочками. Ягодки ожидали нас впереди.
— А почему мы будем делать ремонт? — Он загадочно блеснул черными, как маслины, глазами и, потерев пальцами широкий золотой перстень с крупным бриллиантом, ответил на свой риторический вопрос: — А по той самой причине, что наш салон со следующего месяца меняет ориентацию.
Равиль громко фыркнул.
— Не вижу ничего смешного. — Гарри Фомич обиженно выпятил и без того сильно выпирающую вперед нижнюю губу.
— Гарри Фомич, а в каком смысле ориентацию-то меняем? — кокетливо осведомилась регистраторша Галочка — самая молодая из нас.
Галочка приходилась дальней племянницей нашему хозяину, она только в прошлом году окончила школу, и отпраздновала свое семнадцатилетие.
Он посмотрел на нее и ласково улыбнулся.
— А в прямом, деточка, смысле.
— Сексуальном, что ли? — хихикнул Равиль.
— Ну, если хочешь, можно и так сказать. — Гарри Фомич хмыкнул. — Если раньше мы в основном обслуживали женщин, то теперь будем работать только с мужчинами.
Таймуразов заметно волновался и, как всегда в подобных случаях, акцент его, обычно едва уловимый, заметно усилился.
Салон только для мужчин? Какая муха его укусила? Зачем это нужно? Прогорим на сто процентов! У нас был салон для всех. А на десять клиенток-женщин приходится в лучшем случае один мужчина, да и тот в основном, ограничивался простой стрижкой. Нет, молодые ребята, конечно, порой и в солярий захаживали или, там, от прыщей лечились. Или к свадьбе маникюр делали. Есть еще один клиент, который раз в год перед отпуском эпиляцию на спине делает. Вот, пожалуй, и все. По сравнению с женщинами — капля в море!
И что теперь с моими постоянными клиентками делать? Среди них есть такие, которые ко мне еще в НИИ косметологии на Ольховке, где я только-только начинала, бегали. Куда мне их теперь девать? На кого бросить? Вечно эти хозяева что-нибудь выдумают! Потом идея прогорит, а клиент ушел. Не вернешь его. И начинай все с нуля!
Видимо, подобные мысли пришли не мне одной. Народ загалдел.
— Мужик не пойдет! Прогорим!
— Ошибаетесь, — вступил в дискуссию Гарри Фомич. И, погрозив честному собранию наманикюренным пальцем (хозяин у нас не сапожник без сапог. И пострижен по последней моде, и одет, и даже похудел в соответствии с новыми веяниями. Вот когда мы начинали, толстый был, хотя ему только тридцать в то время стукнуло! А сейчас половина себя тогдашнего!), громко произнес: — А почему ошибаетесь? Потому что современных тенденций не улавливаете. Мужчина он разве не человек? Сегодня он очень даже человек. И хочет следить за собой. Красивым быть. Это явление даже название специальное получило. Метросексуал называется!
— В смысле сексуально на метро, что ли, ездить? — снова позволил себе приколоться Равиль, так сказать, на правах единственного мужчины в нашем женском коллективе. Есть еще Эдик, конечно, но он не в счет, потому как официальный «голубой».
