1841
Подъезжая к огромному особняку эпохи короля Георга, принадлежавшему семье Рокбруков еще со времен Карла II, граф почему-то не испытывал никакой гордости при мысли о том, что владеет этим домом.
По правде говоря, он едва ли даже взглянул на него, глубоко погруженный в свои размышления. Карета проехала по подъездной аллее, обсаженной по обе стороны старинными дубами, и остановилась у лестницы, ступени которой вели к парадным дверям, расположенным позади высоких коринфских колонн.
Один лишь взгляд на лицо нового владельца особняка подсказал слугам, одетым в форменную одежду дома Рокбруков, с фамильным крестом на пуговицах, что тот пребывает в мрачном состоянии духа.
Они немного нервничали, поскольку для всех он являлся совершенным незнакомцем.
Ведь никому из них и в голову не приходило, что после смерти последнего графа поместье может перейти к кому-то еще, кроме его единственного сына. И тем более никто не ожидал смены владельца так скоро, напротив, предполагалось, что это случится спустя по крайней мере десять, а то и все двадцать лет.
Однако во время катастрофы, которая произошла, когда старый граф и виконт путешествовали вместе на одном из этих «новомодных»и, по мнению большинства, опасных поездов, оба, отец и сын, погибли, и графский дом перешел к одному из двоюродных братьев виконта, никогда и не помышлявшему о подобном наследстве.
Новый граф, в свои тридцать два года испытавший все тяготы суровых армейских будней и скудно обеспеченной жизни, был восхищен, хотя и в некоторой мере подавлен размером и грандиозностью полученного наследства.
Принадлежащие ему отныне обширные владения, его особая роль в делах графства, а также определенное положение при дворе — все это требовало времени, чтобы привыкнуть.
Нельзя сказать, что он оказался новичком в церемониальных отношениях Букингемского дворца и Виндзорского замка.
Весь предыдущий год он служил адъютантом у полкового генерала, пользовавшегося особым расположением королевы Виктории и часто гостившего в королевских дворцах.
Генерал каждый раз настаивал на присутствии там и своего молодого адъютанта:
— Вы находитесь возле меня уже достаточно долго, чтобы изучить мои привычки, Брук, и не задавать мне все эти треклятые глупые вопросы. Поэтому, если я еду в Виндзор, вы отправляетесь туда вместе со мной!
Молодой офицер с благодарностью принял это, хотя и знал, как ревниво относились к подобной благосклонности генерала другие адъютанты, жалуясь на пристрастность своего начальника. Однако генерал оставался непреклонен, и они ничего не могли с этим поделать.
Правда, теперь граф понимал — во время этого весьма приятного на ту пору перерыва в его армейских буднях он дал увлечь себя иллюзиям и попался в ловушку.
Он пересек большой мраморный холл, обставленный статуями греческих богов и богинь в альковах, и прошел в великолепную библиотеку, где, как он слышал, его дядя предпочитал проводить время, когда оставался в доме один или с друзьями, если они гостили у него без своих супруг.
Он подумал, что позже, когда начнет вводить в доме новые порядки, ему лучше подобрать себе для отдыха более удобную, уютную и, конечно, более теплую комнату.
Но на какое-то время он решил оставить все в доме как есть, по крайней мере до того момента, пока он не ощутит себя полновластным хозяином особняка, способным изменить здешний порядок вещей.
Сейчас же он не чувствовал никакой радости, не испытывал никаких положительных эмоций при виде всех этих картин, мимо которых он только что прошел по коридору, этих книг, выстроившихся рядами на стеллажах во все стены, от сверкающего паркетного пола до расписного потолка, — всего того, что отныне принадлежало ему. Нет, он ощущал лишь мрак, словно туманом окутавший всю его жизнь.
За окнами под лучами весеннего солнца золотистым ковром сияли распустившиеся нарциссы, а кусты жасмина и сирени окутались легкой цветочной дымкой.
Еще ребенком, частенько приезжая в Рок вместе с отцом и матерью, он находил поместье самым красивым местом в мире.
В изнуряющей жаре Индии он часто мечтал о прохладе озера, в котором так любил купаться, и тенистых дубравах, где отдыхали пятнистые олени, пока их не спугивало приближение человека.
Он помнил, как играл здесь в «прятки», находя укромные уголки в бесчисленных коридорах и на чердаках, где полно было заброшенных и позабытых реликвий прошлого, и как старый дворецкий показывал ему подвалы, и ему казалось, что холодные каменные полы и тяжелые двери с огромными замками делают эти подвалы похожими на могилы.
И вот неожиданно, совсем как гром среди ясного неба пришла весть о переходе поместья к нему. А ведь он ни на минуту не допускал даже мысли о возможности получить в наследство Рок-Хаус.
Известие о смерти дяди и двоюродного брата потрясло его.
Прошли похороны, и родственники, о которых он годами почти ничего не слышал, и важные сановники графства, раньше обходившиеся лишь легким поклоном издали, стали заискивать перед ним. Так он осознал изменение своего положения. Одно дело быть незаметным членом знатной семьи и совсем другое — возглавлять эту семью.
