Черный волк бежал по лесу, принюхиваясь и прислушиваясь к окружающему миру. Для зверя ночь обладала тысячей цветов и запахов. Такое многообразие и не снилось ни простому человеку, ни магу. Оно дурманило и, подобно внезапно выросшим за спиной крыльям, гнало вперед и вперед.
Ветер, ставший и союзником, и проводником, нашептал, что где-то неподалеку бродит олень. Хищник тотчас весь подобрался, став тесным сплавом мышц и силы. Прогулка кончилась, началась охота. Выследить, подкрасться так, чтобы не заметили — это своего рода искусство.
Олень слишком поздно почувствовал опасность. И все попытки спастись бегством оказались напрасны. Волк подобрался слишком близко и прыгнул, целясь в незащищенное горло. Инерция повалила его наземь вслед за жертвой, но все уже было кончено. Сердце оленя сделало еще несколько судорожных толчков, расплескивая кровь из разодранной шеи, и остановилось. Волк поднял окровавленную морду к полной луне и издал торжествующий вой.
Выступить соло не получилось. Клич подхватили где-то совсем рядом и разнесли по всему лесу. Впрочем, самого волка это не слишком огорчило — он поспешил утолить первый голод еще теплым, трепещущим мясом своей законной добычи.
Некоторое время все звуки леса заглушались чавканьем и хрустом костей, разгрызаемых мощными челюстями, а когда волк отвлекся от оленьей туши, то понял, что больше не один на этой небольшой полянке. Из ближайших кустов на него смотрели серые глаза. Первой реакцией было ощетиниться, но запах не был угрожающим. Волк почуял страх вперемешку с интересом, что пробудило собственное любопытство, поэтому его короткий рык скорее походил на приглашение.
В кустах зашуршало сильнее, и из них вышла серая, под цвет своих глаз, и очень худая волчица. Чуть замешкавшись, за ней последовал еще один волк. Молодой, почти волчонок, и еще более тощий. Оба не решались подойти ближе, но черный волк ясно услышал вопрос:
— Кто ты?
— Такой же, как вы.
— Но почему ты не с нами?
— Я сам по себе. Пусть сегодня моя добыча будет и вашей. Ешьте.
Волков не нужно было долго уговаривать, они и так едва скрывали голодные взгляды. Черный почти с умилением наблюдал, как они накинулись на угощение. Но тут его внимание привлекло сереющее небо. Утро близилось. Летом светлеет рано. Нужно было спешить.
Бросив последний взгляд на своих новых знакомых, волк умчался обратно в чащу. Туда, где на опушке леса, на самой окраине деревни, стоял ухоженный дом.
Восходящее солнце уже позолотило кроны деревьев, когда черный зверь молнией пересек поляну и в один прыжок перепрыгнул забор, отделяющий сад от леса. Подобное странное поведение животного, наверняка, удивило бы соседней, только ближайшие жили за пару миль отсюда.
Подбежав к двери, волк шмыгнул в «собачий лаз», по которому тотчас пробежала искра охранного заклинания. Впрочем «визитера» это нисколько не смутило. С хозяйским видом он потрусил через прихожую, поднялся по лестнице на второй этаж, пересек коридор и, скребнув дверь, юркнул в комнату, которая, несомненно, была спальней.
На кровати, завернувшись в одеяло, спал мужчина, одна нога которого весьма неосмотрительно торчала из этого своеобразного кокона. На морде волка промелькнуло очень хитрое выражение. Он подкрался к постели и ткнулся носом в бледную пятку. Обладатель конечности тут же попытался пнуть, но зверь ловко увернулся и лизнул то же самое место. Раздалось злобное бормотание, очень похожее на ругань.
Волк даже не насторожился, а, наоборот, хозяйским жестом засунул нос под одеяло, словно торговец, проводящий ревизию в собственных закромах. Это стало последней каплей, и из подушек донеслось чуть хриплое:
— Еще несусветная рань! Можешь пойти, продолжить носиться по лесу. И прекрати тыкать меня мокрым носом!
В ответ на это волк фыркнул и лизнул ворчавшего прямо в лицо, за что сразу получил по уху. Но не сильно, почти ласково. И вот уже зверь подставлял загривок под ту же руку, которая принялась его лениво почесывать. Волк довольно заурчал и попытался залезть на кровать, но его одернули со словами:
— Опять грязными лапами на постельное белье!
Вот только хищнику было все равно. Вскоре он с довольным видом примостился под боком у сонного мужчины. Тот лишь сокрушенно вздохнул, велев:
— Будешь превращаться обратно — потрудись сделать это на полу.
На это волк проворчал что-то, словно отвечая, и лишь удобнее устроился на простынях. Нет, такое соседство могло быть даже приятным — мохнатый бок грел лучше всякого одеяла. Но не летом же! Впрочем, мужчина предпочел не продолжать выяснение отношений, а вернуться в царство Морфея.
К сожалению, путешествие получилось недолгим. Как только растаяли последние утренние сумерки, а луна побледнела настолько, что ее уже нельзя было различить, зверь скатился с кровати и забился в конвульсиях. Он не выл, не скулил, но его словно выворачивало наизнанку. И не только желудок, а все тело. Пришли в движение не только мышцы, но и кости. Шерсть втягивалась в кожу, возвращая ей гладкий вид, морда укорачивалась, обретая куда более человеческие черты, а конечности, наоборот, вытягивались, в то время как когти становились ногтями, а клыки зубами.
