– Эй, Лиззи! Подожди!
Элизабет Уэйкфилд обернулась.
Ее сестра Джессика бежала через лужайку перед фасадом школы; «конский хвост» светлых волос колотил ее по плечам.
– Ты что, не могла меня подождать?! – возмущенно спросила Джессика. – Мы же всегда вместе домой ходим.
– Не знаю, Джес. Я торопилась.
Элизабет бросила быстрый взгляд на девочек, с которыми Джессика только что разговаривала. Она никогда с ними особенно не дружила. Эти девчонки вели себя так, словно были кинозвездами, а все остальные – их поклонниками. Но попробуй заикнуться об этом при Джессике!
– Лиззи, – спросила Джессика, – ты на меня злишься?
Элизабет усмехнулась:
– Я? Злюсь? За что? За то, что ты без спросу взяла мои заколки? Или за то, что из-за тебя я опоздала на физику? А может, за то, что ты вымазала арахисовым маслом мою расческу? И за что же мне на тебя злиться?
– Но я же всегда так делаю! – воскликнула Джессика.
Элизабет подняла руки вверх.
– Это уж точно! – рассмеялась она. – На тебя невозможно долго злиться, во всяком случае, за это. Просто мне надоели все твои подружки, а дома у меня куча дел, вот и все.
– К тому же, ты должна помочь мне с математикой, – добавила Джессика.
– Да, ваше высочество, – вздохнула Элизабет.
Вот морока: все свое переделай, да потом еще с сестрой возись. Но она не могла отказать Джессике.
Девочки шли домой по утопающей в зелени улице.
– Ты видела сегодня Лоис Уоллер на физкультуре? – спросила Джессика. – Она прямо-таки вытекала из спортивной формы. Сплошной жир. Толстая, как бочка, а еще балетом занимается. Я бы таких и близко не подпускала.
– Джессика, – возмутилась Элизабет, – она же не виновата, что уродилась такой толстой!
– Виновата, – упорствовала Джессика. – Могла бы сбросить килограмм-другой и не быть такой уродиной. Да хотя бы не носила такие дурацкие платья и убирала волосы с лица.
– Джессика! – простонала Элизабет.
– Она нам все занятия портит, – продолжала жаловаться Джессика. – Балет – значит красота и грация, а она – будто слон в посудной лавке. Это ужасно мешает по-настоящему талантливым девочкам.
– Таким, как мисс Джессика Уэйкфилд? – съязвила Элизабет.
– Вот именно! Я знаю, что я – лучше всех. Может, когда-нибудь я стану звездой. Придется поработать, конечно…
– Джессика, – неожиданно сказала Элизабет, – у меня для тебя потрясающая новость!
– Только не говори, что у нас наконец-то будет свой телефон!
Элизабет прыснула со смеху.
– Нет, еще лучше, – рассмеялась Элизабет. – Мистер Боумен хочет, чтобы у пятиклассников была своя газета. Мы сегодня с ним говорили, и он поручил ее мне! А ты будешь вести светскую хронику или что-нибудь такое.
– Кэролайн Пирс справится с этим в сто раз лучше меня. Она тебе любую сплетню расскажет еще до того, как это случится. Ей даже известно, что делается в старших классах.
– Тогда, может, моды или обзор телепрограмм?
Джессика поморщилась и отрицательно покачала головой.
– Ты хочешь сказать, что не будешь писать для газеты?!
Элизабет была потрясена. Они всегда все делали вместе. Одинаково одевались, спали в одной комнате, смотрели одни и те же фильмы, ходили по магазинам. Словом, были лучшими подругами.
– Я просто боюсь, что у меня не будет времени, – небрежно бросила Джессика.
Элизабет пыталась скрыть разочарование. Ей казалась дикой сама мысль о том, что придется заниматься чем-нибудь важным без Джессики.
– Я думаю, газета будет отличной, – сказала она. – Но ты, конечно, человек занятой…
– Так точно, старшая сестра!
Элизабет улыбнулась. Это была их любимая шутка. Элизабет повезло появиться на свет на четыре минуты раньше Джессики, и это давало право название старшей сестры. Кроме того, она отвечала за все: должна была присматривать буквально за любыми делами Джессики, да к тому же помогать ей по математике и подбирать ее разбросанные вещи. Ну что бы Джессика без нее делала?!
Дойдя до конца улицы, девочки повернули за угол, спустились по проезду к своему большому дому и вошли в дверь кухни. Обычно они первыми приходили домой. Их родители были на работе. Мама работала в дизайнерском бюро, а папа возглавлял большую адвокатскую контору. Старший брат Стивен перешел в этом году в девятый класс. После уроков он частенько оставался в школе на баскетбольную тренировку, но сегодня вошел вслед за сестрами в дом, хлопнув кухонной дверью и швырнув на пол рюкзак.
– Какая муха тебя укусила? – поинтересовалась Джессика, видя, как он сердито роется в холодильнике.
– Не твое дело! – огрызнулся Стивен.
Элизабет и Джессика сделали круглые глаза. Без году неделя старшеклассник, а к нему уже не подступишься.
Близнецы уселись за стол с пачкой сладкого печенья «Орео», а Стивен плюхнулся на стул с огромным куском пирога в руке.
– Клевый прикид? – спросила Элизабет.
– Да так, ничего, – сказал Стивен, – если вы хотите быть одинаковыми. Но не кажется ли вам, что вы уже вышли из того возраста, чтобы так одеваться?
– Не кажется, – отрезала Джессика.
– Не удивительно, что никто не может вас различить.
– Может, – сказала Джессика.
Но Элизабет молчала. Ребята в школе всегда смотрели на нее и спрашивали: «Э-э-э… Джессика?»
Элизабет взглянула на сестру, сидевшую за столом напротив, словно на собственное отражение. Она видела такие же, как у нее, светлые волосы, собранные в «конский хвост», такие же бирюзовые глаза, и даже ямочка на левой щеке у сестры была такой же, как у нее. Она видела ту же самую белую блузку и красную вязаную безрукавку, и знала, что, заглянув под стол, обнаружит такую же джинсовую юбку, белые гольфы и кроссовки, какие и на ней. Ну и что из этого? Они одеваются одинаково потому, что так интересней быть близнецами.
