Вечер выдался холодным и ветреным, что, в принципе, не редкость для конца грудня. Солнце уже почти село за вершины холмов, что за рекой, и сумерки поглотили городские подворотни.
Тренькнул колокольчик над входом в трактир, хлопнула дверь, выпуская последнего посетителя. Был он высок, крепко сложен, а надетый на нем неопознаваемого в сумерках цвета плащ отметил уже, видно, не первое свое десятилетие. Шляпа на посетителе была того же года, что и плащ, и, может быть, поэтому они прекрасно дополняли друг друга.
Переулок, в коем и располагался трактир, находился в Нижнем районе, потому на незнакомца в старомодном наряде попросту никто не обращал внимания.
В отличие от своего соседа, Среднего района, Нижний славился близким расположением домов. Двухэтажные домики и правда жались друг к другу, оставляя лишь небольшие переулки через пару-тройку домов. Посему окон в торцах домов не было вовсе. Зато лицевые фасады состояли наполовину из окон, особенно в тех домах, что побогаче. А торцы…на то и торцы. Меньше видишь – крепче спишь.
Отчего же вход в трактир выходил в торцевой переулок? Оттого, что папаша Висмур, открывший здесь трактир, поначалу вовсе не желал, чтобы о нем узнали сующие во все нос имперские законники, ведь за это по тем временам полагалось отсечение каких-то важных конечностей. А расставаться со своими, пусть и не слишком здоровыми конечностями папаше Висмуру не хотелось. Совсем.
Потом же, когда не слишком умный закон о запрете питейных заведений в Нижнем районе убрали, трактир так здесь и остался. Перестраивать здание, в котором он так удобно расположился, не стали, решив проблему «опознавания» яркой надписью со стрелкой на фасаде, указывающей на вход в переулке, да звонким колокольчиком над дверью. Надпись гласила: «Трактир за углом». Подсвеченная магическим светом, она была заметна аж с начала улицы.
В Нижнем районе селилась своеобразная и довольно разношерстная публика. Двухэтажные дома имели вполне приличный вид, пусть и не были с претензией на изысканность, как в Среднем, зато радовали ценой за проживание, что и привлекало сюда чиновников мелкого пошиба, разорившихся богатеев, а наряду с ними и ремесленников всех мастей. Исключением были кожевенники, устроившие дамбы со стороны реки за крепостными стенами с юго-восточной стороны города. Поминавшийся выше Средний район, сосед Нижнего с одной стороны, дал приют финансистам, врачам, нотариусам и другой «чистой» братии.
С другой же стороны соседом Нижнего был Нищий район, название которого само говорило за себя. Правда, соседство это было лишь номинальным, потому как прямо по границе Нижнего района и проходила городская крепостная стена Креста на Саманке.
Откровенно говоря, название городу дал тот самый крест, который образовывали две главные улицы города, но так как такое же название носил и второй по значимости город Альдариона, то к Кресту добавили название реки, на которой сей град и стоял.
Река Саманка огибала городской холм, начиная с южной стороны, практически подмывая восточные ворота и уходя на северо-запад уже далеко за пределами городских стен. По той же причине три въезда в Крест на Саманке проходили по мостам и лишь с западной стороны в город вела сухопутная дорога.
Крест на Саманке ввиду своего расположения был торговым городом. Тут разгружались с лодок и перегружались на повозки многочисленные торговцы. В Заречье, которое подходило к реке с восточной стороны раскинулись бесконечные ряды складов, а на самой реке естественным образом образовалась стоянка лодочников. Поэтому восточная часть Среднего района и носила название Лодочной.
Селились там семьи лодочников, подсобных складских рабочих, грузчиков. Посему и трактиры щедро раскинулись именно в Лодочной части.
Не стал исключением и Трактир за углом. Папаша Висмур сам был из бывших лодочников. Потрепанный в порогах своенравной Саманки, он долго отлеживался, временами прощаясь с жизнью, но волею Светлой Богини ли, а может и благодаря своему упрямому нраву, все же выжил, пусть и приобрёл на всю жизнь хромоту на правую ногу, а заодно и обзавёлся заботливой женой да парой ребятишек. Жена его Марлена прекрасно готовила, о чем знали во всей Лодочной части и папаша Висмур, недолго думая, открыл трактир в задней части дома, в то время как в передней радушно распахивала дверь, звеня колокольчиком, «официальная» чайная лавка. Бывший лодочник не боялся, что шум трактира привлечет ненужное внимание, ведь днём любой шум с избытком перекрывал звон молотков в соседней кузне, да и с захаживающими стражами у папаши Висмура уже давно были налажены «долговременные деловые отношения». Опасаться следовало лишь время от времени приезжающей проверки, на время которой Трактир за углом закрывал свои двери. Так что жил папаша Висмур довольно спокойно.
Заведение свое вместе с чайной лавкой, как и положено, он оставил в наследство старшему сыну, а тот в свою очередь своему сыну. Так что ныне «Трактир за углом» принадлежал потомку папаши Висмура уже в пятом колене. А чайная лавка и вовсе прекратила свое существование пару поколений назад, освободив место под две комнатушки для постояльцев. Один из которых все также стоял в темном осеннем переулке и раздумывал о том, какого демона он не отправился спать в снятую им комнату, а мёрзнет вместо этого здесь на холодном ветру.
