Федор Раззаков
Лидия Русланова
Лидия Русланова родилась в 1900 году в Саратове. Как она сама написала в своей автобиографии:
"Я родилась в семье крестьянина Лейкина Андрея Маркеловича. Пяти лет от роду осталась сиротой и до 1914 года воспитывалась в сиротском приюте. (Ее отец погиб в русско-японскую войну, мать умерла. - Ф. Р.). Затем жила у дяди и до 1916 года работала на различных фабриках (например, на мебельной) и училась пению у профессора Саратовской консерватории Медведева. В 1916 году поехала на фронт сестрой милосердия и до октября 1917 года служила в санитарном поезде. В этот период познакомилась и сошлась с неким Степановым Виталием Николаевичем, от которого в мае 1917 года у меня родился ребенок.
После революции жила в Проскурове, Бердичеве, Могилеве, Киеве и других городах. Время от времени выступала в концертах. В 1918 году Степанов от меня уехал, и я стала жить одна. В 1919 году, будучи в Виннице, вышла замуж за сотрудника ВЧК Наумина Наума Ионыча, с которым жила до 1929 года. В том же году вышла замуж за артиста Мосэстрады Гаркави Михаила Наумовича..."
М. Гаркави было в ту пору 32 года. Он был уже достаточно известным конферансье, и брак с ним, безусловно, позволил Руслановой "раздвинуть" свои эстрадные горизонты. Она стала гастролировать по стране, и в 30-е годы ее популярность достигла невероятных размеров. Песни в ее исполнении в те годы знали и пели буквально все. Есть достоверное свидетельство того, что ею восторгался сам Ф. И. Шаляпин. Однажды, услышав по радио трансляцию концерта Руслановой из Москвы, он настолько был поражен, что тут же написал письмо известному советскому конферансье А. Менделевичу: "...Опиши ты мне эту русскую бабу. Зовут ее Русланова, она так пела, что у меня мурашки пошли по спине... Поклонись ей от меня".
Во время войны Русланова активно выступала в составе концертных бригад на фронте. Боевое крещение приняла под Ельней осенью 1941 года на огневых позициях артиллеристов. Во время концерта позиции внезапно атаковали немецкие "юнкерсы" и "мессершмитты". По словам очевидцев, несмотря на налет, Русланова так и не прервала концерт и продолжала петь под бомбовый грохот.
Еще об одном концерте, состоявшемся на фронте, рассказывала позднее сама певица: "Однажды я пела в палате для единственного слушателя. Узнав о приезде артистов, тяжело раненный воин-разведчик попросил навестить его. Я присела у изголовья. На моих коленях лежала забинтованная голова. Юноша, часто впадая в забытье, не отрываясь смотрел на меня и слушал, как я тихонько пела ему песни - о степи, о лесе, о девушке, которая ждет возлюбленного... Так я просидела почти половину ночи. Вошел врач, распорядился отправить раненого в операционную. Я встала. Хирург понял мой вопросительный взгляд. "Безнадежно. Но попробуем..." Две санитарки заботливо уложили бойца на носилки. Раненый очнулся, повернул голову, превозмогая, видимо, страшную боль, в мою сторону, нашел силы улыбнуться. Мне показалось, он не выживет. Но как я обрадовалась, получив позже "треугольник", в котором этот мой слушатель сообщил, что победил смерть, награжден орденом Ленина и продолжает бороться с врагом".
Герой-разведчик прошел всю войну, уцелел и долгие годы сохранял с Руслановой теплые отношения. Она так и звала его - сынок.
Активная концертная деятельность певицы в годы войны была отмечена правительственными наградами. В 1942 году певице присвоили звание заслуженной артистки РСФСР. В том же году Русланова развелась с Гаркави и вышла замуж в четвертый раз: за известного военного, однополчанина Г. Жукова - Владимира Крюкова. К тому времени тот был вдовцом: в 1940 году его жена отравилась, после того как ей сообщили, что ее мужа арестовали органы НКВД. Слух оказался ложным, однако это выяснилось слишком поздно. На руках у В. Крюкова осталась пятилетняя дочь. И вот в мае 1942 года во 2-м гвардейском корпусе, которым командовал В. Крюков, с концертами выступала Русланова. Тогда-то они и познакомились. А в июле уже расписались. Как рассказывала позднее сама Русланова, генерал покорил ее тем, что нашел на складе старинные дамские туфли на французском каблуке и преподнес их ей. "Он этим своим вниманием меня и взял, - признавалась певица. - А туфли что? Тьфу! Я такие домработнице не отдала бы".
Популярность Руслановой на фронте была поистине феноменальной. Подобной славы она, как артистка, наверное, не переживала больше нигде и никогда. Ее "Валенки", "Степь да степь кругом", "Катюша", "По диким степям Забайкалья" слушались и распевались на всех фронтах. Триумфальным оказался и концерт Руслановой у стен поверженного рейхстага в мае 1945 года - она пела вместе с ансамблем донских казаков под управлением Михаила Туганова.
Какой была Русланова после войны, есть множество рассказов. Приведу лишь один - певицы Е. Амерхановой:
"Я жила в Ленинграде и однажды на аукционе купила кровать карельской березы. Принадлежала она когда-то императрице Екатерине Великой. Громадная - шесть квадратных метров. Спинка в виде тумбы, от нее вниз широкие наклонные стенки, а сверху - горка. Кровать изумительная! И вот вскоре это царское ложе захотела у меня купить Клавдия Шульженко. Ее муж, дирижер Коралли, принес 500 рублей аванса, а спустя пару недель вдруг отказывается:
