Яков Шехтер
Л И Ч Н А Я "И Н Т И Ф А Д А" И Ш А Я Г У Р А Й С Е Р А
Прямо перед Пейсах Шая угодил в больницу. И что за невезение такое - в самый разгар торговли оказаться на больничной койке! Хворь скрутила Шаю стремительно и беспощадно. Посреди приступа почечной колики он клялся немедленно купить тфиллин и соблюдать субботу, начиная уже со среды. Но когда боль, усмирённая уколом, затихла, Шая побежал не к раввину, а в поликлинику.
- Сколько литров жидкости вы пьёте за сутки, - спросил врач, выслушав горестный рассказ пациента.
- Литров? - удивился Шая. - Стакан чаю утром, стакан вечером, иногда пиво за обедом - вот и всё.
Врач удивлённо поднял брови.
- Чтоб вы знали, - сказал он, - Израиль - это страна, текущая молоком, мёдом и камнями из почек. Пить здесь нужно не меньше трёх литров в день, иначе организм начнёт "интифаду" и забросает вас камнями изнутри.
- Но ведь я не верблюд, - попытался возразить Шая, - куда мне столько воды!
- Верблюду бы я прописал не три литра, а три бочки, - строго сказал врач. Кроме того, можете пить что угодно, хоть водку, лишь бы набралось нужное количество.
- Доктор, - не унимался Шая, - может, дело всё-таки не в воде? Давайте проверочки сделаем, обследования, глядишь, хватит и литра.
- Не торгуйтесь молодой человек, - сказал врач, - ваш выбор до смешного прост: или пить, или страдать. Я вам советую - пейте... -Завтра же пойдём к другому врачу, - возмущалась вечером Шаина жена, отбирая у мужа почти опорожнённую бутылку коньяка. - По мне лучше камни в почках, чем муж - алкоголик.
-Тебе легко рассуждать, - вскричал Шая, - почки-то не твои! - Зато муж - мой, - отрезала жена. - Вопрос закрыт. Хочешь пить, пей воду из крана.
- Но ведь я не верблюд, чтоб голую воду хлебать, - сопротивлялся Шая, тщётно пытаясь отобрать бутылку. - Это не новость, - сказала жена, запирая буфет на ключ. - Верблюды не хлещут коньяк лошадиными дозами.
На следующий день, под стерегущим взглядом Шаиной жены, врач из другой поликлиники тут же выписал направление на госпитализацию. С камнем решили поступить радикальным образом - вырезать.
Больница, в которой очутился Шая, относилась к Бней-Браку, и поэтому всё в ней было обставлено самым харедимным образом. По субботам врачи писали диагнозы особыми чернилами, исчезающими через несколько часов, а для вызова сестры больной нажимал кнопку в специальном резервуаре и сжатый воздух откидывал колпачок над лампочкой, зажженной до начала субботы. Да и пациенты в боль-нице подобрались под стать оборудованию, нормальные человече-ские реакции у них отсутствовали, словно передавленные сжатым воздухом. Судя по разговорам, они больше уповали на помощь Все-вышнего, чем на руки врачей. С одним из таких "праведников", соседом по палате, Шая сцепился в первый же день.
- А вот скажите мне, - спросил он старика с роскошной седой бо-родой, но ещё тёмными пейсами, - разве это справедливо, что в пасхальный седер вы будете возлежать на больничной койке, а не во главе собственного стола?
- Евреи так не спрашивают, - ответил старик. - Что происходит, то и правильно, а остальное - не более чем плоды нашей фантазии.
- Замечательно, - воскликнул Шая, - значит, в больницу вы загре-мели по заслугам. Нарушили там, преступили тут, а рука, - Шая устремил глаза к небу, рука она пишет!
Год, прожитый по соседству с Бней-Браком, не пропал даром: как спорить на религиозные темы Шая уже знал.
- Именно так, - невозмутимо подтвердил старик, - за заслуги и по справедливости.
- Ну, может, вам есть, в чём каяться и бить себя кулаком в грудь, - сказал Шая, - но уж я-то здесь совершенно случайно. Убивать не убивал, грабить не приходилось и чужих жён, - Шая тяжело вздох-нул, - соблазнять не довелось. Упечь меня в койку на самом пике торговли - величайшая несправедливость, форменная "небесная" интифада!
- Несправедливость, говорите, - улыбнулся собеседник. - И уби-вать никого не убивали?
- Если знаете факты - идите в полицию, - возмутился Шая. - А в сухую нечего куражиться, улыбочки ехидные распускать.
- Не дай Б-г, я вас ни в чём не обвиняю, - снова улыбнулся старик. - Просто интересуюсь. Скажите, а вы женаты?
- Шестнадцать лет, - сказал Шая. - И тоже непонятно за что.
- А детей сколько? - продолжал старик свои расспросы. - Детей одна, - сострил Шая.
- Ну-ну, - старик покачал головой, - за шестнадцать лет один ребёнок, ну-ну.
" Так вот он, гад, на что намекает, - сообразил Шая. - А если и сделала Райка десять или, сколько там абортов, то это личное, ин-тимное дело, чего он суёт бороду в нашу постель!"
Честно говоря, ругаться со стариком Шае совсем не хотелось. Чтобы добрать злости, он зажмурил глаза и попытался представить его бороду под Райкиным одеялом. Ничего не получалось. Вообра-жение, обычно столь услужливо поставляющее всякие аппетитные сцены, вдруг забуксовало. Обнажённая Райка существовала в нём совершенно отдельно от стариковской бороды и совместить их Шая так и не сумел. Устав бороться с непослушной фантазией, Шая приоткрыл глаза и кротко произнёс:
- Все мы в Его руке. Сколько Посылает, столько и хорошо.
