К.Булычев
Лица друзей
Раз в десять или сто лет я устраиваю генеральную уборку, которая постепенно застревает в книгах и бумагах. Как ледокол в вязких льдах. Но до момента, когда я признаю поражение, кое-что появляется на свет Божий, и я сам удивляюсь: как же я мог забыть о таком сокровище!
В последний раз я искал безнадежно утраченное навершие для полкового знамени, вещь громоздкую, потерять которую нелегко даже в Зимнем дворце. И вот, углубляясь в подписьменностолье, я наткнулся на папку, которая хранила рисунки и почеркушки, портреты и шаржи людей знакомых и малознакомых, сделанные во время семинаров, посиделок, заседаний и конференций... И я вдруг пожалел, перебирая их, что почти всегда отдавал портреты своим жертвам, а то и выкидывал. Сумей я разглядеть в них свое Творчество, их сохранилось бы в десять раз больше, и они в сумме представляли бы исторический интерес.
И все же я решил: прежде чем папка снова утонет в бумагах, вытащу из нее несколько случайных и не всегда достойных портретов, связанных с моей деятельностью на ниве фантастики. Оправданием их публикации служит лишь то, что они сделаны с натуры, а некоторые герои даже чем-то напоминают самих себя.
Но лучше я подтолкну вас к узнаванию, чтобы потом не разводить растерянно руками. Благо люди эти известны читателям "Если", и за годы существования журнала каждый из них либо печатался на его страницах, либо о нем говорилось.
Первым человеком, с которым я работал в кино, был Ричард Викторов. К тому времени он был известен как режиссер "Отроков во Вселенной" и "Москвы - Кассиопеи" - фильмов, знаменующих новое направление в нашей фантастике. Мы сделали с ним "Через тернии к звездам" и "Комету". К моему горю, Ричард умер, не завершив последнего фильма, а учеников и последователей у него не нашлось.
Владимир Тарасов, человек крупный и громкий, известен тем, что создал на "Союзмультфильме" несколько фантастических короткометражек, свежих и оригинальных, например, "Контакт", "Возвращение". Мы с ним вместе сделали мультфильм "Перевал". Володя наивно гордился тем, что у него в группе работают два доктора наук - сценарист Булычёв и художник Фоменко. В результате фильм, на мой взгляд, получился слишком умным.
Георгий Гуревич - один из моих первых кумиров в фантастике. Сразу после войны в 1947 году он опубликовал небольшую книжку "Человек-ракета", в которой поведал о том, как спортсмен достигал вершин в беге, приняв некие препараты. Это было необычно для жалкой фантастики тех лет, к тому же совпало с кампанией против космополитов. В общем, Гуревичу сильно врезали за попытку опорочить советских спортсменов. Я встретил его уже солидным пожилым джентльменом, обогнавшим свое время, но не нашедшим места в фантастике наших дней. Несмотря на это, он всегда сохранял достоинство и порядочность.
В числе первых фантастов, которых я увидел воочию, был Александр Мирер. Это было лет сорок назад в доме переводчицы Нелли Евдокимовой. Мне жаль, что рисунки того времени не сохранились. Я отыскал набросок куда более поздний, десятилетней давности. Читатели "Если" знают А. Мирера по прекрасным переводам в журнале, но на самом деле - это вдумчивый, глубокий писатель.
Там же я встретил Аркадия Стругацкого, но рисовал его куда позже, в Репино. Жаль: кто-то взял у меня пленку, на которой Аркадий с Мишей Ковальчуком, известным под псевдонимом Вл. Гаков, резвились, примеряя у меня каски и кивера. Пленка сгинула, и кажется, единственный отпечаток сохранился у Ковальчука.
С Валентином Берестовым я познакомился в бытность мою в журнале "Вокруг света". Хотя все знают этого милейшего и деликатнейшего человека как детского поэта, я его ценю как фантаста. И если бы мне довелось составить антологию лучших фантастических рассказов всех времен, я включил бы туда его "Алло, Парнас!". Впоследствии только ленивый не эксплуатировал эту тему. Но Валя был первым.
В мае 1991 года молодое тогда издательство "Текст" устроило нечто вроде семинара в Ялте, куда Виталий Бабенко свез многих писателей и редакторов. Заботился обо всех крымский представитель "Текста" молодой фантаст Даня Клугер и его сказочной красоты сестра. Теперь Даня живет в Израиле и пишет в основном детективы.
Там же я в последний раз встретился с милейшим Борисом Штерном. Бывают такие юмористы (чаще всего родом из Одессы): они вас веселят, а глаза всегда грустные. Как-то мы с Геннадием Прашкевичем объявили Борю полковником гагаузской национально-освободительной армии, не подозревая о приднестровском конфликте, до которого еще оставалось несколько месяцев. А вы говорите, что фантасты не умеют предугадывать события! Мы же даже его погоны втроем обмыли!
Мой хороший друг Сева Ревич был бесстрашным критиком и знатоком фантастики в те годы, когда это было опасно. После него осталась книга серьезных и умных статей, которую он посвятил своей жене Тане Чеховской, умершей раньше. А он жил лишь для того, чтобы закончить эту работу. Поставил точку и погиб. И книгу выпустил в свет его сын Юра.
Он был таким большим, красивым и добрым человеком, что судьба его в кино не могла сложиться счастливо. Его лучший фильм "Король-олень" сегодня почти забыт, а наша с Павлом Арсеновым совместная работа "Гостья из будущего" шла с таким трудом, с таким сопротивлением редактуры "Экрана" и так не понравилась на телевидении, что ей даже не дали первой категории... Так же трудно шел и "Лиловый шар". И сердце у Павла не выдержало... В доме, где стоят великолепные, вырезанные им из дерева скульптуры, и сегодня живут две чудесные женщины - его жена и дочь. Мне хочется, чтобы они были счастливы.
