«Юнкерсы» налетели, как по расписанию, в 9.00. Они зашли на город Ломов тремя звеньями в сопровождении истребителей «мессершмитт». Одно звено сбросило бомбы на железнодорожную станцию, где в это время стоял состав с цистернами горючего. Северную часть города охватило пожаром, поднялось черное облако дыма. Второе звено отбомбилось по промышленной зоне. Третье вышло к центру. Слишком поздно завизжали сирены, ударили зенитные батареи. Много людей не успело добежать до бомбоубежищ.
Сотрясся от взрывов и штаб стрелкового корпуса. Три пятидесятикилограммовые бомбы разнесли здание райкома, отдела милиции, начальной школы. Досталось и самому штабу. Взрывы бомб практически разрушили левое крыло, где находились отделы службы тыла, зал совещаний.
Гитлеровские самолеты развернулись за Ломовым и пошли на второй заход. Строй их распался. «Юнкерсы» шли по одному, но по всей ширине города с востока на запад. Грибами взрывов покрылись кварталы частого сектора.
Командир корпуса «генерал-майор» Воронин еще вчера, 6 августа, убыл в штаб армии, за него остался начальник штаба, полковник Грунов.
Во время налета он находился в оперативном отделе. Когда содрогнулось здание, в штабе сработала сигнализация, та же самая, что и в городе, сирена, но малой мощности. Офицеры, исполняя инструкции, забрали важные документы, личное оружие и побежали в подвал, где было оборудовано убежище.
Начальник оперативного отдела крикнул Грунову:
— Товарищ полковник, авианалет, быстрее в подвал!
Полковник ответил спокойно:
— Уходи, мое место здесь.
— Но ведь погибнете.
— Значит, такова судьба.
Подполковник вместе с подчиненными офицерами выскочили в коридор.
Грунов снял трубку полевого телефона, нажал вызывную кнопку. Ответил дежурный по узлу связи, не имевший права, как оперативный дежурный и весь наряд, покидать служебное место ни при каких обстоятельствах:
— Лавров на связи.
— Капитан, это начальник штаба.
— Да, товарищ полковник?
— Соедини меня с госпиталем.
Череда разрывов выбила окна и в оперативном отделе, как, впрочем, и во всем здании, пахнуло дымом.
— Вы слышите меня? — спросил связист.
— Слышу, — так же спокойно ответил Грунов.
— Вам бы в убежище уйти.
Начальник штаба повысил голос:
— Я что запросил? Связать меня с госпиталем! А что делать исполняющему обязанности комкора, я разберусь как-нибудь без тебя.
— Одну минуту. Черт!
— Что такое?
Взрыв рядом со зданием встряхнул его.
Дежурный капитан проговорил:
— Осколок в ногу.
— Аппаратура цела?
— Так точно.
— Сам как?
— Да вроде обошлось, кость не повреждена. Осколок застрял в мышцах бедра. Извините, соединяю… если получится.
— Давай, капитан, и не обижайся.
— Понял.
Раздался вибрирующий длинный гудок, ответил начальник госпиталя:
— Майор Седов.
— Грунов. Что у вас?
— Разбит склад с медикаментами, хорошо, что оттуда все еще позавчера забрали. Хотя, чего хорошего, новой партии из армии так и не подвезли. Еще пару дней и — нечем лечить раненых…
Начальник штаба прервал медика:
— Меня интересует, что с ранеными и медперсоналом.
— С этим пока порядок. Это просто чудо, что бомба упала в больничном саду, хотя там тоже могли быть люди. Проверю. Легкораненые выведены в бомбоубежище, тяжелых укрыли чем смогли. Среди личного состава потерь нет. По крайней мере, никаких докладов о потерях я не получал…
И вновь начальник штаба прервал начальника госпиталя:
— Тяжелых надо опустить на первый этаж, чтобы при повторной воздушной атаке срочно укрыть в убежище.
— Так они у нас и так на первом этаже. Считаете, на сегодня авиация уже закончила?
— Если ты помнишь, майор, я начальник штаба, исполняющий обязанности командира стрелкового корпуса РККА, а не командующий фашистской авиацией. Так что их планы мне неизвестны, но готовьтесь к повторению атаки.
— Да мы готовы.
— Хорошо.
— Извините, Дмитрий Алексеевич, вы не прозондируете насчет доставки медикаментов и перевязочного материала?
— Свяжусь со штабом армии, уточню, сообщу.
— Благодарю.
— Не на чем. Тебе отбой!
Начальник госпиталя отключился.
Грунов вышел на дежурного:
— На месте, капитан?
— Так точно.
— Тебе медик нужен?
— Нет, сам перевязал рану, до того извлек осколок — и до чего же острый как бритва.
— Молодец, теперь свяжи меня с командиром зенитного дивизиона.
— Есть!
Вышел на связь зенитчик, подполковник Маслов:
— Слушаю!
— Это Грунов.
— Здравия желаю, товарищ полковник.
— Ответь мне, Сергей Сергеевич, ты что, не знал, что немцы обычно проводят авиационные налеты в 9 часов?
— Знал, конечно.
— Так почему же, черт возьми, зенитные батареи не встретили гитлеровскую авиацию на подлете к Ломову? — рявкнул Грунов.
Командир дивизиона не остался в долгу:
— А потому, что снаряды к орудиям вместо вчерашнего вечера подвезли на склад дивизиона только сегодня в 8.10. А их еще надо было развезти по батареям. Как комбаты получили снаряды, так и открыли огонь. И не надо на меня кричать, Дмитрий Алексеевич, сам голос едва не сорвал.
— Так, значит? Но тогда ответь, почему я не знал о том, что твои батареи целую ночь стояли без боеприпасов?
— Ждали. Связывался с начальником ПВО армии, генерал Артемьев передал, что колонна сформирована и скоро выйдет к нам. Это «скоро» продолжалось до утра.
