В помещении городского морга висела влажная духота. Облокотившись на дубовые перила, отделяющие контору от посетителей, истекали потом репортеры двух городских газет.
Резко и настойчиво зазвонил телефон.
Дежурный лениво взял трубку, ухмыльнулся.
– Дези, говорите, нужна? А какая Дези?
Настенные часы с треснувшим стеклом показывали без семнадцати минут три.
* * *
– Ах, Дези Стифф? – дежурный подмигнул репортерам. – Велела позвонить сюда? Нет. Подойти она не может. Она внизу с другими девушками. – Он вытер лоб грязной оконной занавеской. – А мне какое дело, что у тебя свидание? Говорю, не может подойти. Она протянула ноги.
Прикрыв трубку ладонью, дежурный сказал:
– Говорит, что беспокоится, что его пташка сегодня не явилась, – он хихикнул. – Послушай, приятель, ты хоть знаешь, куда звонишь? Это городской морг. И если твоя подружка здесь, приезжай за ней.
Жирный Гриннинг колотил пухлыми ручками по перилам, захлебываясь от смеха:
– Ох, хотел бы я видеть физиономию этого парня.
Дежурный улыбался.
– Мы уже привыкли. Звонков по двадцать за день. Девчонки развлекаются. Всучат своему парню этот номер, да еще наплетут, что, мол, зовут неохотно. Вот тот и старается, пока не узнает, куда звонит.
Другой газетчик заметил:
– А ты девчонок для себя бережешь, да?
У него было лицо человека, спивающегося со скоростью, которую позволяет развить жалованье в 23 доллара в неделю.
Дежурный сделал обиженное лицо:
– Я женатый человек, мистер Джонсон, и ваши намеки мне не нравятся. Вам отлично известно, что я ни до одной из них не дотронусь.
– Ну, разумеется, не дотронешься, – Джонсон повернулся к жирному Гриннингу. – То же самое говорит и коронер. Только я замечаю, что у него всегда находятся дела внизу, стоит только появиться трупу смазливой девчонки.
Дежурный захихикал. Джонсон взглянул на часы.
– Странно, – сказал он. – Странно, что никто до сих пор не явился навестить милашку. По-моему, она весьма и весьма недурна.
– Недурна? – дежурный вновь вытер лицо занавеской. – После певички, ну, той, которую пришил дружок, я другой такой и не видел.
Где-то визгливо хохотала женщина. Дежурный продолжал:
– Не могу взять в толк, почему никто не идет опознать ее. Все газеты буквально кричали об этом случае. Или ее знакомые газет не читают?
Джонсон пожал плечами:
– Бывает, самоубийцы специально уезжают подальше – семью позорить не хотят.
– Скорее всего, так оно и есть, – Гриннинг облизал пухлые губы. – Наш редактор уверен, что Алис Росс – вымышленное имя. Уж слишком короткое. А у меня задание – узнать фамилии всех, кто станет о ней спрашивать.
– Они большие умники, наши редакторы, – сказал Джонсон.
– Нет, ребята, – дежурный вытер руку о халат. – Вы как хотите, а здесь что-то не так. Девчонка – высший класс, сразу видно, а остановилась в задрипанном отеле.
– Может, действительно, не хотела, чтобы ее узнали, – Джонсон извлек из кармана бутылку с мутной жидкостью. – Может, она ждала ребенка?
Дежурный прилип взглядом к бутылке.
– Да нет. При вскрытии никакого ребенка не нашли.
– Вероятно, не могла найти работу, – сказал Гриннинг. – В номере обнаружили всего четыре доллара.
Вновь раздался женский смех, резкий и противный, будто кто-то елозил металлической щеткой по оконному стеклу.
Со скамейки поднялась всклокоченная голова.
– Святые угодники, это что еще за чертовщина!
Уильям Крейн, частный детектив, вот уже три часа спал, сунув под голову пиджак. Дежурный ответил:
– Это чокнутая, она уже три дня смеется. Успокоить ее может только морфий.
Джонсон заметил:
– Судя по голосу, она с кошачьей живодерни.
Крейн сел:
– По-моему, пуля успокоила бы ее гораздо быстрее.
Перегнувшись через перила, Джонсон протянул ему бутылку. Крейн взял ее, понюхал, поболтал и вернул репортеру:
– Никогда не пью на работе, – солгал он, – что у тебя там?
– Разбавленный спирт, – ответил Джонсон. – Не признаю детских напитков вроде виски или джина.
Крейн присвистнул. На вид ему было лет тридцать, на самом деле – тридцать четыре.
К нему осторожно подбирался Гриннинг:
– Вы тот самый детектив, который расследовал уэстлендское дело?
Крейн покосился на него.
Джонсон глотнул, с шумом выдохнул и сказал:
– Это Гриннинг из "Геральд". Прислали вместо парня, который торчал здесь, когда ты явился.
Часы с разбитой физиономией пробили три раза. Крейн вздохнул:
– Сплю с двенадцати часов.
– Ага, и еще как спишь, – добавил дежурный. – Я уже собирался тебя вниз тащить.
– Я прочитал все, что было в прессе по этому делу, – не унимался Гриннинг. – Что помогло вам разобраться?
Крейн поманил его пальцем:
– Я каждый день съедал по две тарелки гренок за завтраком, – сообщил он.
Джонсон сказал:
– Черт, ну и жара. Пожалуй, я предпочел бы оказаться в мертвецкой.
Дежурный махнул рукой:
– Вентиляторы гонят вонь снизу.
Джонсон выпил еще и предложил:
– У меня идея. Давайте сыграем.
Сумасшедшая хохотала. Крейн поднялся:
– Согласен на что угодно, только бы эту даму не слышать.
– Значит, такая игра. – Джонсон сунул бутылку в карман. Мы спускаемся в мертвецкую. Один берет себе белых мужчин, другой – черных, третий – женщин, белых и черных. Такса – десять центов. Предположим, ты, – он ткнул пальцем в Крейна, – берешь белых мужчин...
