Уолтер Красс стриг ногти над раковиной на кухне.
Руби устроила бы ему настоящий ад, если бы нашла где-нибудь огрызки его ногтей. Руби всегда была такой. Ей нравилось устраивать ему ад в той или иной форме.
Красс привык к этому после четырех лет брака.
Но однажды днем он пришел домой из офиса пораньше и обнаружил, что Руби вышла. Роясь в ящике бюро в поисках мешочка с табаком, Уолтер Красс обнаружил несколько старых гвоздей.
Они были воткнуты в тело маленькой восковой куклы — крошечного манекена с копной каштановых волос и странно знакомым лицом…
Уолтер Красс узнал свои волосы на кукле, и черты лица были вылеплены так, чтобы напоминать его собственные.
Тогда он понял, что Руби пытается его убить.
Он долго смотрел на маленькую восковую фигурку, затем бросил ее в ящик и накрыл грудой платков Руби.
Красс вышел из спальни и сел в гостиной. Его маленькое пухлое тельце растеклось в кресле, и он пробежал короткими пальцами по своему рыжевато-коричневому вихру.
Он был шокирован, но не удивлен. У Руби была кровь каджун[1], и в своей ненависти к нему она прибегала к суевериям каджун. Он знал, что она ненавидела его, конечно же.
Но это покушение на его жизнь было совсем другим делом.
Это могло означать только одно. Каким-то образом Руби узнала о Синтии.
Да. Она знала. И ее реакция была типичной. Руби никогда бы не подумала о разлуке или разводе. Она скорее убьет его.
Красс пожал плечами. Его не волновали восковые изображения, травяные яды или какие-либо другие несерьезные методы каджун, которые она могла бы использовать. Он мог уничтожать кукол и избегать употребления необычно ароматных продуктов.
Но он не мог разрушить ее намерение — ее цель. И рано или поздно она откажется от своих глупых убеждений и прибегнет к прямым действиям. Нож или пуля. Да, Руби поступит именно так.
Если…
Если он не начнет действовать первым.
Предположим, он просто тихо превратит все свои активы в наличные и однажды ночью уедет из города с Синтией?
Это была заманчивая идея, но, конечно, это не сработает. Руби найдет его. Она будет преследовать их; погубит его, погубит Синтию. Она будет доставлять ему неприятности, пока жива.
Пока она жива…
Уолтер Красс щелкнул пальцами. Они породили странное эхо в комнате. Как предсмертный хрип.
Предсмертный хрип Руби, например…
Руби ходила по магазинам в тот вечер, когда Уолтер Красс принес домой морозильник.
Он привез его на прицепе и спрятал в подвале. Он был подключен и работал к тому времени, когда она вернулась.
Руби собиралась заняться ужином, но он предложил ей спуститься с ним в подвал.
— У меня для тебя сюрприз, — объявил он.
Руби любила сюрпризы.
Она не стала терять время и направилась следом за ним по лестнице в подвал. На этот раз она была в приподнятом настроении, и Крассу было приятно видеть ее такой.
— О, Уолтер, я так взволнована! Что это может быть?
Красс жестом указал на подвал.
— Посмотри, Руби. Заметила ли что-нибудь не обычное?
Затем она увидела это.
— Уолтер! На самом деле? Устройство глубокой заморозки — то, чего я всегда хотела!
— Нравится?
— О, это чудесный сюрприз, дорогой!
Красс отступил назад, когда она наклонилась над камерой. Затем он прочистил горло.
— Но это не настоящий сюрприз, — сказал он.
— Нет?
— У меня есть еще один сюрприз для тебя, Руби.
— Еще один? Что же это?
— Это, — сказал Красс.
Тогда он преподнес ей настоящий сюрприз. Удар кочергой по затылку.
Крассу потребовалось много времени, чтобы закончить то, что задумал — несмотря на то, что мясницкий нож был довольно острым. У него была куча старых газет и немного бумаги для обертывания мяса. Ему пришлось сделать шесть отдельных связок, прежде чем он смог уложить останки Руби в не очень большую морозильную камеру.
Красс был рад, когда закончил и сложил все свертки в морозильник. Он повернул ручку замка и вздохнул. Он никогда не думал, что рубить женское тело будет такой тяжелой работой.
Ну, век живи — век учись…
Красс повернулся и осмотрел подвал. Все было в порядке. Небольшая работа шваброй сделала свое дело, что касается пятен. Кочерга вернулась на место, нож был снова спрятан в углу, а бумаги утилизированы.
Морозильная камера гудела, присев и мурлыкая во мраке, как чудовище, которое только что хорошо пообедало.
Уолтер Красс тихо напевал, поднимаясь по лестнице. Он потел, но только от напряжения — не от испуга. Странно. Он ожидал ужаса, шока, отвращения. Вместо этого было только чувство облегчения. Облегчение при мысли о том, что он избавился от Руби навсегда; избежал ее животной жизненной силы, ее подавляющей энергии, ее бешеного чувства собственничества, которое принимало на себя долю положительной ауры.
Ну, теперь все кончено. А чего ему бояться? В конце концов, у него был план, и хороший.
Теперь пришло время претворить этот план в жизнь.
Красс подошел прямо к телефону и позвонил Синтии.
Она ответила немедленно; она ждала звонка.
Их разговор был коротким, но приятным. Красс повесил трубку, зная, что все хорошо. Теперь они могли двигаться дальше.
Рано утром Синтия сядет на поезд до Рено. У нее были документы, фотографии, все необходимые предметы; даже предметы одежды Руби, которые Красс тайно вынес для нее. Синтия практиковала манеры Руби часами, так же как она сосредоточилась на копировании ее почерка.
