Первая сторона. Станислав
Я хочу убить любовника своей жены. А вместо этого сижу напротив него и говорю:
– Я хочу, чтобы вы убили мою жену.
На мгновение он каменеет, но тотчас же берет себя в руки. На его губах расцветает дерзкая улыбка.
– Мне очень жаль, но я не занимаюсь убийствами. Это не по моей части.
В его словах звучит ирония, однако я делаю вид, что не замечаю ее. Он собирается свести все к шутке; но это ему не удастся. Я лезу во внутренний карман и достаю – нет, не пистолет, а всего лишь конверт с фотографиями. С трудом подавляю глухое желание швырнуть их ему в смазливую морду и кладу конверт на стол.
– Что это? – спрашивает он, сразу же напрягшись. По его глазам я понимаю, что он догадывается, но все еще не хочет верить.
– Посмотри. – И я делаю царский жест.
Он даже не заметил, что я перешел на «ты». Кончиками пальцев берет конверт, как будто тот может быть отравлен. (Пальцы слегка подрагивают.) Я в упор, не стесняясь, рассматриваю его. Легко понять, почему моя жена польстилась на это ничтожество. В красоте ему не откажешь – ломаные брови, серые глаза с поволокой, темные волосы. Плюс на его стороне молодость – он на одиннадцать лет моложе меня. Счастливчик. Ублюдок.
Он бросает конверт обратно и поднимает на меня глаза, ставшие холодными, как лед.
– Интересно? – спрашиваю я.
Этот парень умеет держать удар, честное слово. Вместо того, чтобы отпираться, извиняться, бормотать ненужные и жалкие слова, он закидывает ногу за ногу и спокойно спрашивает:
– А вы сами как считаете?
На фотографиях – он и моя жена, обнимающиеся в машине, и в сквере, на фоне какого-то безучастного памятника, и потом в ресторане, и…
Мои руки сами собой сжимаются в кулаки. Нет, ну почему я не могу его убить?
– Ты спишь с моей женой, – глухо говорю я.
– Я ее люблю, – невозмутимо поправляет он меня.
Конечно. Вот в чем дело. Вернее, совсем не в этом. Не сомневаюсь, что Ольгу он любит по расчету (она богата, в отличие от него). Но вот его она любит по-настоящему. Это даже на фотографиях заметно. Особенно ресницы ее выдают – когда она прижимается к нему, прикрыв глаза. И из-за этого я не могу его убить.
Деньги? Денег у меня достаточно. Пожелай я, и мог бы целый взвод киллеров нанять и не поморщиться. И алиби у меня нашлось бы неопровержимое. Но нельзя недооценивать Ольгу. Она далеко не глупа, и, если с ее милым что-то случится, она сразу же поймет, кто организовал покушение. Она никогда не простит мне этого, и я ее потеряю.
А я не хочу ее терять. Потому что, кроме нее, у меня нет никого на целом свете. Можете надо мной смеяться – это чистая правда. Вот он я, Станислав Валицкий, тридцати пяти лет от роду, деньгам не ведающий счета. И – один. Была у меня Ольга, да и ту отнял этот смазливый сукин сын, чтоб ему! Но мы еще посмотрим, кто кого. Мы еще поборемся.
И вот он сидит напротив меня. Глаза налились кровью, кулачищи на столе, и смотрит так, словно взглядом раздавить хочет.
Я сразу же понял: он знает. Ни к чему перед ним финтить. Но все же его заявление в начале разговора повергло меня в легкое недоумение. Что это – шутка? Если да, то явно неудачная.
– Значит, ты сознаешься, – говорит он.
Я сказал ему, что люблю его жену. Не вижу смысла это скрывать – после того, как он предъявил мне те самые фотографии.
– Жаль мне тебя, – добавляет он. – Честное слово, жаль.
– В самом деле? – осторожно роняю я.
– Конечно. Ты посмотри на себя: здоровый, молодой, приятный парень, а увиваешься за бабой, которая в полтора раза тебя старше.
Тоже мне, счетовод нашелся.
Я отвечаю в том смысле, что «любви все возрасты покорны», дорогой товарищ, и над нашими чувствами мы не властны. Он выдавливает из себя улыбку. Глаза по-прежнему злые.
– Брось, брось, – говорит он весело. – Не надо мне тут про чувства канитель разводить, Паша. Я тебя очень даже хорошо понимаю. В кошельке пусто, а жить хочется. О-го-го, как хочется.
Кровь бросается мне в лицо.
– Я так и знал, что вы к этому ведете, – говорю я сквозь зубы.
Так. Сейчас он изобразит меня этаким расчетливым мерзавцем, который вторгся в их счастливую семейную жизнь и разбил налаженный быт. Ну что же, Валицкому так удобнее. О том, что сам он до недавнего времени вовсе не хранил жене верность, он предпочитает умалчивать. Что касается денег, то человек, который в них купается, никогда не упустит случая уколоть этим того, кто вынужден считать каждый грош. Философия богачей весьма примитивна – по их мнению, тот, у кого нет внушающего трепет состояния, либо лодырь, либо глупец и уж, во всяком случае, заслужил такую судьбу. Все это вздор. Я встречал немало дураков и лентяев, которым некуда было девать свои капиталы. Встречал я и множество умных, честных, работящих людей, которые с трудом ухитрялись сводить концы с концами. Богачи не подозревают, что сам факт обладания деньгами еще ничего не доказывает. Деньги не являются показателем чего бы то ни было, и очень редко им сопутствуют ум, талант, красота и другие качества, которые принято считать положительными. Посмотрите на моего собеседника – да это просто удачливый олух, возомнивший себя центром мироздания. Лоб шириной в два пальца, на топорном лице – ни одной мысли, и только в глубоко посаженных маленьких глазках бурлит ненависть. Рот, кривясь, выплевывает злобные слова:
