Обычная комната, таких сотни. Занавешенное окно, крашенные стены, тихие голоса персонала. Все, как и везде. Кроме одного.
В этой комнате находиться Она. Ее лицо такое бледное и все же по-прежнему безупречно. Нежные губы, которые так и хочется поцеловать, каштановые волосы, мягкими кудрями рассыпавшиеся по подушке, темное кружево ресниц… Моя маленькая леди…
Казалось бы, она спит… Вот только я до ужаса боюсь, что моя спящая красавица не проснется. И не я один.
Маленькая малышка сидит у меня на коленях и гладит фарфоровую ручку девушки. Я глаза полны любви, боли и страха. Страха, что Она никогда не проснется. Маленькие пухлые губки шепчут что-то… Тихо-тихо… Я уже не вслушиваюсь… Элли всегда шепчет одно и то же… С ее детских губ срывается всхлип. Я подхватываю дочку на руки, нежно гладя по голове.
— Пойдем, Элли…
— Папа, почему мама не просыпается? Я ведь зову ее! А она все спит…. - в тонком детском голоске слышны боль и обида. Ей обидно, что мама не просыпается. Вот только как ей объяснить, что мама может не проснуться никогда?
— Элли, мама просто очень крепко спит. Она устала. Сильно устала. Ей нужно отдыхать. Я уверен, что она проснется. Надо лишь подождать… — я чмокнул девочку к курносый носик, утешая и успокаивая.
Дочка кивнула и уткнулась в мое плечо.
Я устал врать ей, но сказать, что мама ходит рядом со смертью, я не могу. Я боюсь, что слова окажутся правдой, и моя леди покинет нас. Я не готов отпустить мое чудо…
Тишина в машине ничем не разрывается. Дочь задумчиво смотрит на сменяющиеся пейзажи. Я понимаю, о чем думает мое маленькое солнышко.
— Элли, не обижайся на маму. Она просто не может проснуться. Очень хочет, но не может.
— Как я, когда мне надо идти в садик?
Я кивнул
— Да, просто мама очень хочет, но не может.
— Но ты ведь помогаешь мне проснуться? Значит, и мы можем помочь маме?
— Да, солнышко. Мы и помогаем, когда приходим к ней. Просто ее сон намного глубже, чем твой и времени, чтобы разбудить ее, надо больше.
Девочка улыбнулась и подпрыгнула на сидении.
— Завтра мы опять будем помогать ей?
— Да, детка. Завтра, послезавтра…
Элли счастливо улыбнулась. Ее тонкая ручка потянулась к магнитоле и включила радио. Зазвучала песня группы Aqua Barby Girl… Малышка, не вслушиваясь в слова, начала подпевать своим звонким голоском…
— Hi Barbie
— Hi Ken
— You wanna go for a ride?
— Sure Ken
— Jump In!
I'm a Barbie girl, in a Barbie world,
Life in plastic, it's fantastic,
You can brush my hair, undress me everywhere,
Imagination, life is your creation…*
Я сидел и улыбался… Моя девочка была в своем мире, полном сказок и веры в то, что история Барби и Кена всегда заканчивается любовью и счастьем…
Я не хотел ее разочаровывать…
В груди ныло от слов песни… Это было слишком похоже на нас… На меня и мою Спящую красавицу… Вот только конец стоит переделать…
* Перевод песни:
— Привет, Барби!
— Привет, Кен!
— Не хочешь прокатиться?
— Конечно, Кен!
— Запрыгивай!
— Я — куколка Барби в мире Барби,
Пластиковая жизнь — это здорово!
Можешь причесать мои волосы,
Можешь раздеть меня, где угодно.
Воображение… Жизнь — это то, какой ты её создашь.
POV Emmett
Здравствуй, дорогой дневник!
Меня зовут Эмметт МакКарти. Мне сейчас 5 лет. Старшие ребята посоветовали нам завести тебя, чтобы, когда мы станем большими, нам было что класть в памятную капсулу.
Я живу в большом и светлом доме. У меня есть ма…
Я почувствовал удар и от его силы слетел с кровати, на которой сидел, старательно выводя буквы, которые совсем недавно научила писать меня мама.
— Что ты здесь делаешь, щенок? — на меня сверху смотрели два наполненных яростью изумруда. Зеленные глаза — это то, что чаще всего отмечали в нашем сходстве с отцом. — Мне нужно повторять дважды? — голос гремел на всю комнату.
Мне хотелось заткнуть уши, не слышать его, чтобы не заплакать. Я боялся посмотреть на него, боялся получить вторую пощечину или, чего хуже, пинок в живот.
— Я… я писал…старшие мальчишки посоветовали… — я путался в словах, весь дрожа от предвкушения того, что постигло меня пару дней назад. Ссадина на голове не зажила до сих пор.
Отец взял с моей кровати тетрадь и долго всматривался в мои маленькие и корявые буквы.
— И ни слова обо мне… — прорычал он через пару минут, разорвав тетрадь и осыпав меня дождем из ее порванных листочков. В его затуманенных алкоголем глазах горела ненависть.
— Я собирался написать про тебя, папа, — чуть слышно прошептал я.
— Не смей называть меня так, выродок, — секунда, и моя щека горела огнем от его удара.
Было больно, ужасно больно, я чувствовал, как в уголках моих глаз накапливаются холодные слезы. Еще мгновение, и они потекут по моему лицу, а отец вновь ударит меня, как это было в тот раз, когда я не смог стерпеть и расплакался. Он сказал, что я девчонка и что я не достоин носить его фамилии, а затем последовали удары: один за другим, словно град с неба, от которого невозможно убежать, нельзя спрятаться под крышей.
— Уйди от него, — крик матери раздался из коридора, и я увидел ее силуэт в дверном проеме. — Не смей бить его, ведь он твой сын.
