Куба - любовь моя

Куба - любовь моя

Долго я не могла заснуть, как всегда со мной бывало от избытка впечатлений. Но и заснув, я видела одно и то же: несется по шоссе серая «Волга», хохочут, поют сидящие в ней люди, полощется на ветру газета с сановными портретами. Хрущика сняли. Брежнев вместо него.

Жанр: Современная проза
Серии: -
Всего страниц: 32
ISBN: -
Год издания: Не установлен
Формат: Фрагмент

Куба - любовь моя читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

Глава 1.

В детстве я была ненормально начитанна для своего возраста. Была я тогда в чтении абсолютно всеядна, а родители не слишком следили за ассортиментом. Книг в доме было гораздо больше, чем еды и одежды, я вот до сих пор не определилась с оценкой этого положения: компенсировало ли одно другое или нет. Умом понимаю, что, вроде — нет, а сердце безоговорочно принимает такой status quo. Вследствие этого перекоса, я была самым молодым (если не сказать — маленьким) членом школьного литературного кружка. Там были только старшеклассники (а честнее сказать — старшеклассницы) и я — малявка. Но что делать, если я прочла все те книги, что и они, а некоторые, из прочитанных мной, они еще (!) не читали?! Я ведь мало того, стихи писала, тем самым, становясь, как бы, старше этих половозрелых дев, потому что они были только читателями, а я, почти как чукча, еще и писателем, коллегой Гоголя, Лермонтова… Это я тогда так ощущала. Надо сказать, что тогдашняя моя наглость поулетучилась с течением жизни, а жаль: с нею жилось мне гораздо легче. Держалась я в обществе своих взрослых и, как мне казалось тогда, не слишком молодых и умных, коллег свободно, на равных с ними, что их смешило и раздражало одновременно.

Есть в Азербайджане поселок Набрань. Райское место. Берег Каспийского моря. Песчаный пляж, лес, замечательный воздух, яблочная столица республики и место пикников. Тогда не говорили «пикник», говорили — «поход»: «Давай, да? в поход в Набрань поедем. Шашлык сделаем, погуляем, да?».

Стало известно, что в Набрани живет бабка, которая была знакома с самим Толстым. Ее отец, вроде бы, служил привратником в Ясной Поляне. И в недрах масс родилась идея поехать к этой бабульке — послушать, чего она такое помнит про Льва Николаевича. А тут как раз один из младших классов собрался в Набрани сбор отряда проводить — такая завуалированная форма организации детям отдыха на лоне природы в середине учебной недели. Не прогулы, ни в коем случае, что вы! Идеологическое мероприятие! Все всё это слишком хорошо понимали, даже сами дети — вот что ужасно! В год пришествия Горбачева никакого крушения никакой идеологии не произошло, как это случилось с нашими старшими братьями в пятьдесят шестом: нечему было крушиться — мы были безыдейны и циничны с детства. Я имею в виду тех, кто жил на Кавказе. Тот суррогат, та советская власть, которая там существовала, сильно отличалась от российской. И дети тоже.

Шефы школы — завод синтетического каучука — уже выделили автобус для этого оздоровительно-идеологического вояжа, заказывать автобус за деньги было глупо — кто ж платить будет? А потому решили, что этот везунчик-класс и будет делегатом к бабке, а от кружка поедет кто-нибудь один ( больше свободных мест в автобусе не предвиделось). Ясное дело, выбрали меня, а кого же еще? Учиха пионерчиков была несказанно рада: она голову сломала, придумывая тему поездки, и вдруг такая удача! Такая тема! Комар носу не подточит. Она ж, бедная, должна была в плане воспитательной работы указать тему сбора, и тему идеологически выдержанную, а не какое-нибудь там « любование осенней природой»! Это для японцев хорошо — учить детей восхищению красотой, а нашим детям нужно вбить в головы…Что это я? Все и так знали, знают и будут еще какое-то время знать, что именно вбивали нам в головы — с каким успехом, вот вопрос.

Наступил этот день. Мы погрузились в автобус с " носиком ", как я называла такие автобусы в детстве — те, что имели форму башмака и долгое время еще ползали по сельскому захолустью, обслуживали не слишком богатые предприятия, рычали, фырчали и воняли бензиновой гарью, но держались, несмотря на старость. День был замечательный, солнечный и тихий, а жители Апшерона — все, от мала до велика — умели ценить тихие дни. Ветры нас обдували такие, что казалось: весь город сейчас поднимется в воздух и унесется вместе с потоками взбесившегося воздуха. Но сегодня нам повезло. Было тихо, нас ждала интересная поездка, приключение, в своем роде, еда на природе — зачем я это объясняю? С малышами ехали их учиха и две мамы, которые не слишком были довольны, что им навязали незнакомого ребенка, но я смирно сидела у окна, как всегда, отключенная от окружающего, в голове крутились какие-то отдельные строчки, а я — кошкой в засаде — подкарауливала момент, когда они объединятся, сольются в общем ритме, и можно будет записать очередное стихотворение, подражательное, хилое, глупое, но — мое. На меня перестали обращать внимание, автобус катился по шоссе Баку — Ростов, малышня пела воодушевленно " Куба — любовь моя " — все было замечательно. Взрослые тоже отдыхали — дети вели себя хорошо, приблудная я, вообще не подавала признаков жизни: сидела, уставившись в окно, и практически не шевелилась. Они расслабились, болтали о чем-то… Нас обогнала серая «Волга» с оленем на носу. В ней сидели чрезвычайно довольные и веселые дядьки -азербайджанцы. Они орали какую-то песню, а, увидев нас, начали что-то кричать в открытое окно и показывать нам какую-то газету, которая трепыхалась на ветру — рассмотреть мы ничего не могли. Они прижали газету к заднему стеклу, стали видны какие-то портреты, но понятнее дело не стало. «Волга» с песнями унеслась, а мы начали гадать, что это мы видели только что. «Умер кто-то, что ли,» — неуверенно произнесла одна мама. Было похоже, но почему народ так ликовал? Чья смерть могла их так обрадовать? Даже если предположить… Опасно было ТАК радоваться. Ребятня решила, что запустили очередных космонавтов. Тогда еще они были героями, их знали и помнили, а люди вполне могли радоваться запуску ракеты, например, на Луну. На том и порешили, только у меня осталось смутное впечатление, что люди на портретах выглядели излишне крупными или толстыми. Что-то странное было в этих портретах, но понять, что именно мне не удалось.


Еще от автора Жанна Леонидовна Свет
Роман

Потом, когда все кончилось, и жизнь пришла в норму, Алла не раз сама себе задавала вопрос, как получилось, что ее невероятная интуиция дала в тот день сбой и не велела ей отказаться от этой поездки. Вероятно переутомление и жара сбили ее здоровые настройки, лишь встряска, пережитая в последующие дни, сумела вернуть их к нормальному уровню — так решила она.


Записки «стрелка»

В студенческие годы я имела славу человека, который всегда может достать «лишний билетик» в любой театр на любой спектакль. А сейчас еще существует «стрельба» билетов на дефицитные зрелища?


Перед своей смертью мама полюбила меня

С нею не любят общаться — слишком уж это утомительно. То и дело она что-то поправляет на себе, одергивает, расправляет. Приглаживает волосы, тревожно глядя в глаза собеседнику — это тоже не все переносят. Что за манера — смотреть прямо в глаза, словно в поисках страха или скуки, или неискренности?! Смотрит она при этом искательным взглядом, словно упрашивает о чем-то, молит, но о чем ее мольба, непонятно, да и некогда разбираться. Какие мольбы, о чем вы?! Жизнь несется, скачет, до умоляющих ли взглядов — пусть даже и думаешь о себе потом как о колоде бесчувственной, это быстро проходит, а вот беспокойство которое селит в тебе этот жалкий умоляющий взгляд, это постоянное одергивание и оглаживание одежды, постоянные поиски — неосознанные, разумеется, но все равно раздражающие — зеркала, темного стекла, любой отражающей поверхности, в которой можно было бы увидеть себя и убедиться, что все в порядке, какой-то нарциссизм наоборот — все это безумно утомляет надолго и надолго вселяет тревогу и желание смыться, уйти поскорее и поскорее забыть этот ищущий взгляд, этот торопливый захлебывающийся голос: она знает, что с нею не любят разговаривать, черт возьми, она совсем не глупа при этом своем поведении, она даже знает причину такой нелюбви к ней, но ей, словно все равно, лишь бы только удалось рассказать как можно больше, пока попавшийся и томящийся собеседник еще не ушел, еще стоит здесь, перед нею, озирается тоскливо по сторонам, переминается с ноги на ногу и мямлит что-то вроде «да что вы говорите» и « поразительно».


Страна Обсин

Так, треху можно не отдавать — некому. Но проблем это не решает, денег все равно нет, цены на корм утром опять подняли…Хорошо, мы с Зайчонком успели вчера поесть. Сегодня на эту трешку можно купить трамвайный билет, да только покупать его негде — не ходят трамваи. Еще жлоб этот мне орал: «Не нажрись!» Я бы и рад…А чего можно было выпить вчера на эту бумажку хилую? Так, ммм, эээээ, ага, вот! Полстакана «краски»! Ну и ну! Это разве ж доза?! А пива? Стакан! Фу,ты, и зачем это я только пиво вспомнил — захотелось, сил нет.


Математические досуги

Я и сейчас слышу: «Понимаете, есть штамп, что человек перед смертью, вроде бы, видит всю свою жизнь и имеет возможность подбить итог и понять, как он жил — был человеком или нет. Такая предсмертная математика… А если человек впал в маразм, или у него Альцхаймер, или он, вообще, в коме? Так и уходить, не оценив себя в последний раз? Поэтому я решила, что, раз уж выпал такой длинный досуг, подобью сальдо заранее, пока еще в своем уме. Вас мне бог послал, чтобы Вы мне помогли это сделать. Раз бог помогает, значит жила правильно? Ну, хорошо, а вдруг это — черт? Не отказывайте мне, прошу Вас, Вы сумеете это написать.


Рекомендуем почитать
Четыре гинеи

Матрос Гарт перед смертью попросил товарища отвезти вдове сундук с вещами и последнее жалованье, четыре гинеи…


Фантазеры

Сбежавший от виселицы подонок нацарапал у лесного ручья корявые стихи с мрачным пророчеством. Оно осуществилось немедля…


Молодая ворона

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Лунный человек

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Три рассказа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Уроки русского

Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.


Книга ароматов. Доверяй своему носу

Ароматы – не просто пахучие молекулы вокруг вас, они живые и могут поведать истории, главное внимательно слушать. А я еще быстро записывала, и получилась эта книга. В ней истории, рассказанные для моего носа. Скорее всего, они не будут похожи на истории, звучащие для вас, у вас будут свои, потому что у вас другой нос, другое сердце и другая душа. Но ароматы старались, и я очень хочу поделиться с вами этими историями.


Гусь Фриц

Россия и Германия. Наверное, нет двух других стран, которые имели бы такие глубокие и трагические связи. Русские немцы – люди промежутка, больше не свои там, на родине, и чужие здесь, в России. Две мировые войны. Две самые страшные диктатуры в истории человечества: Сталин и Гитлер. Образ врага с Востока и образ врага с Запада. И между жерновами истории, между двумя тоталитарными режимами, вынуждавшими людей уничтожать собственное прошлое, принимать отчеканенные государством политически верные идентичности, – история одной семьи, чей предок прибыл в Россию из Германии как апостол гомеопатии, оставив своим потомкам зыбкий мир на стыке культур.


В открытом море

Пенелопа Фицджеральд – английская писательница, которую газета «Таймс» включила в число пятидесяти крупнейших писателей послевоенного периода. В 1979 году за роман «В открытом море» она была удостоена Букеровской премии, правда в победу свою она до последнего не верила. Но удача все-таки улыбнулась ей. «В открытом море» – история столкновения нескольких жизней таких разных людей. Ненны, увязшей в проблемах матери двух прекрасных дочерей; Мориса, настоящего мечтателя и искателя приключений; Юной Марты, очарованной Генрихом, богатым молодым человеком, перед которым открыт весь мир.


В Бездне

Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.