Ист-Чикаго, штат Индиана, 15 января 1934 года.
Середина дня… Через какие-нибудь полчаса филиал Национального банка в Ист-Чикаго закроется на обед. К нему медленно подъезжает темно-синий шестиместный «крайслер» и останавливается метрах в четырех от каменных ступеней ведущей к центральному входу лестницы. Из лимузина выходят пять молодых людей. Несмотря на холодную пору года, они только в костюмах и шляпах, у каждого через правую руку, как летом, перекинут плащ.
Редкие прохожие, спешащие по своим делам, не обращают на них особого внимания: просто пять человек, возможно члены правления, идут себе спокойно в банк. Никто из проходящих мимо и не подозревает, что у каждого под плащом наготове 32-зарядный автомат — из тех, что на вооружении у американской федеральной полиции.
Водитель «крайслера» вытаскивает из-под соседнего сиденья такой же автомат, снимает его с предохранителя и кладет рядом на кожаную обивку. Затем щелчком выбивает сигарету из пачки и чиркает универсальной спичкой о приклад автомата. Тем временем остальные уже исчезают за массивной входной дверью. Один из них остается на посту у дверей. Он достает из кармана картонную табличку и изнутри прикрепляет ее к дверному стеклу. Теперь снаружи каждый может прочесть, что кассовый зал временно не работает. Пожилому господину, который не замечает таблички, молодой человек предупредительно разъясняет, что, к сожалению, деньги пока выдаваться не будут.
Четверо других уже прошли вестибюль и входят в помпезный кассовый зал, где около сотни посетителей занимаются своими банковскими вопросами.
И снова один из них остается у входа, а трое других, вежливо извиняясь, пробираются к барьеру, за которым находится большой сейф с широко раскрытой сейчас бронированной дверцей. Вдруг, как по команде, все четверо сдергивают плащи, и теперь можно видеть тонкие черные стволы, круглые магазины и коричневые деревянные приклады автоматов. Однако пока на это никто не обращает внимания. Люди в кассовом зале очень заняты своими денежными делами.
Но вот оставшийся у входа поднимает автомат, нажимает на курок, и в тот же миг тонкий ствол с пронзительным прерывистым визгом изрыгает в потолок веер пуль. Они попадают в лепные украшения, светильники — и небольшой дождь из штукатурки, кусков гипса и стекла сыплется на паркетный пол. Там уже, вытянувшись во весь рост и не смея поднять головы, как курсанты на ученьях, лежат клиенты банка, которые только что так усердно занимались своими финансовыми вопросами. Им совсем не обязательно смотреть на то, что происходит: они и так все прекрасно понимают. Уже года два, по крайней мере раз в неделю, они читают в газетах о подобных происшествиях.
Так что, когда мужчина у входа направляет на них еще дымящийся автомат и кричит: «Ограбление! Никому не двигаться, не то стреляем! Оставайтесь на местах, и мы никого не тронем!» — это уже излишние церемонии.
За предупреждением на твердом чикагском сленге наступает гнетущая тишина. Люди словно приклеились к полу, их тела застыли в неподвижности, они даже боятся дрожать от страха. У некоторых в карманах есть оружие, и они лихорадочно соображают, нельзя ли его незаметно вытащить и пустить в ход. В конце концов, ведь их здесь человек сто. Не могут же четверо гангстеров держать всех в поле зрения. Стоит только одному начать…
Многие уже подумывают об этом — но тут у них перед глазами всплывает броский заголовок в недавних газетах: «При ограблениях банков погибло 262 человека!»
И у всех появляется только одно желание: не стать двести шестьдесят третьим!
Кассир в черных нарукавниках, сидящий рядом с открытым сейфом, тоже сначала думает о сопротивлении и о белой кнопке тревоги, которая спрятана изнутри под кассовым окошком и до которой всего каких-нибудь полметра, тогда как до ближайшего автоматчика по ту сторону барьера добрых метров пять. Он представляет себе, как в завтрашних газетах на первых страницах напечатают его фотографию с подписью: «Отважный кассир сорвал ограбление!», а директор назначит его главным кассиром. Ему только нужно незаметно протянуть руку — и через несколько минут полиция будет здесь! Но тут же в голову приходит мысль, что пули из автомата преодолеют пять метров быстрее, чем он дотянется до кнопки, и тогда в газетах, вероятно уже в черной рамке, можно будет прочитать: «За свою преданность Национальному банку он заплатил жизнью…»
Так и не нажимает кнопку кассир, сидящий перед открытым сейфом. Когда мужчина у входа кричит: «Эй, ты, там, у сейфа! Ну-ка открой дверь и помоги сложить деньги! Да пошевеливайся, а не то пришлепну!» — он покорно поднимает руки и идет к маленькой двери в барьере.
Трясущимися руками держит он серый почтовый мешок, используемый банками для перевозки денег, и пытается считать летящие в мешок пачки долларовых купюр, однако вскоре отказывается от этого.
Мужчина, который достает из сейфа деньги, видимо, тоже не обеспокоен проблемой подсчета. Он и его сообщники полностью полагаются в этом на американскую прессу — уже сегодня вечером она сообщит с точностью до цента сумму похищенного.
