— Что с вами? — с тревогой спросила проводница молодого человека, которому явно было нехорошо.
Он ухватился руками за аварийный поручень и с изумлением оглядывал вагон экспресса, слегка раскачиваясь, хотя движение поезда, как всегда, почти не ощущалось.
— Кружится голова, — ответил он, — и я совсем не помню, как здесь очутился.
— Я вас в своей секции тоже не помню, — сказала проводница. — Вы едете по билету, чипу или броне?
— А где это я? — спросил он, не отвечая на ее вопрос.
— Это вторая секция седьмого вагона экспресса «Пермь–Москва». Вы, что, вообще не помните, как здесь оказались? Достаньте ваш чип, может быть, там есть данные?
— Вроде голова перестала кружиться, — с облегчением сказал парень, отцепляясь от поручня. — А что за чип? О чем вы говорите?
— Как о чем? — удивилась женщина. — О вашем электронном удостоверении личности. Неужели вы и этого не помните? Вас, случайно, никто по голове не бил?
— Не помню, — помотал головой парень, видимо, вызвав этим приступ головокружения, потому что он опять ухватился за поручень. — Если бы кто‑то бил, была бы хоть какая‑то боль.
— Идемте в мое купе! — решительно сказала проводница. — Здесь мы будем мешать пассажирам.
Словно в подтверждение ее слов недалеко от них открылась дверь, и из купе в коридор вышли и двинулись в их сторону четыре негра.
— Мадам! — по–английски обратился к проводнице самый пожилой из них. — Мы скоро вернемся в купе. К вам будет просьба — принести четыре обеда.
— Хорошо, господа, — на чистом английском ответила проводница, — сейчас вам принесут контейнеры.
— Ну же, давайте быстрее! — обратилась она к парню. — Идите, пока я добрая. Или вызвать транспортную полицию?
— Не надо полицию, я иду! — поспешно ответил тот. — Не знаю почему, но мне не нравится слово «полиция».
— Не вам одному, — усмехнулась проводница, прикладывая большой палец к считывателю двери.
Дверь отъехала в сторону, дав им доступ в небольшое, но уютное служебное купе.
— Садитесь на диван, — пригласила проводница, — а я сейчас приготовлю чай. Минут через десять уже будут окраины Москвы, так что скоро приедем.
— Никогда не ездил с такой скоростью, — сказал он, отворачиваясь от прозрачной стены. — Стоит задержать взгляд, и опять начинает кружиться голова.
— Не у вас одного, — сказала женщина, разливая по чашкам горячую воду. — Хоть от путей все убрали, но все‑таки триста километров в час это немало, поэтому просто включим штору.
Она что‑то сделала, и из стены выползла матовая пластина, смазавшая мелькающий за окном пейзаж. Потом проводница в каждую чашку капнула пару капель чайного экстракта и бросила по одной пластинке подсластителя.
— Пейте! — она пододвинула ему чашку. — И снимите свою куртку, а то вспотеете. Хорошая у вас имитация кожи.
— Почему имитация? — спросил он, поморщившись от неприятного вкуса напитка. — Обычная кожаная куртка. Но вы правы, нужно раздеться.
— Шутите? — спросила она, пощупав рукав. — Посмотрите по карманам, может, что‑нибудь найдете.
— В карманах куртки ничего, — разочарованно сказал парень, — а в брюках только носовой платок. Вас как зовут? Извините, я сильно растерялся, поэтому…
— Ириной меня зовут. А вас?
— Понимаете, Ирина, — он отложил куртку и потер рукой лоб, — я ведь совершенно ничего не помню. Вот вы спросили об имени, и у меня в голове мелькнуло имя Алексей. Будем считать, что оно мое. И когда вы заговорили с неграми, я все понял. Получается, что знаю английский язык.
— Кто его сейчас не знает! — махнула она рукой. — А называть темнокожих неграми не советую. За оскорбление могут и избить. Послушайте, Алексей, включите голо. Там должны быть все данные владельца. Их многие используют вместо чипов.
— Какое голо? — не понял он.
— На вашей руке коммуникатор с голо–экраном.
— Это обычные механические часы, — он закатил рукав, показывая часы.
— Вы не миллионер? — спросила Ирина. — Небось, и брюки из натуральной шерсти? Уже въехали в Москву, слышите, сбавили скорость? Мы по городу больше ста километров не ездим, поэтому на Ярославский вокзал прибудем через полчаса. Штору уже можно убрать.
— А почему все видно сверху? — спросил Алексей, глядя на мелькающий городской пейзаж.
— Вы даже этого не помните, — покачала головой Ирина. — Все экспрессы двухэтажные, а моя секция на втором этаже.
— А как же обеды для этих… темнокожих? Вы о них не забыли?
— Делать им больше нечего — обедать перед самой Москвой! — недовольно сказала Ирина. — Разносить им обеды это не моя обязанность, а заказ я для них сделала, как только мы зашли. Набрала на пульте номер их купе и сколько контейнеров доставить. Давайте поговорим не о пассажирах, а о вас. Что думаете делать? Молчите? Я вам все‑таки советую обратиться в полицию. Вид у вас приличный, поэтому и обращение будет нормальным. Они вашу личность быстро установят по пальцам, а уж родственники вам помогут.
— Спасибо, — сказал он. — Наверное, так и сделаю. Что‑то мы уж больно долго едем. На такой скорости уже давно должны были бы проехать всю Москву.
— Как же ее быстро проедешь, если она вытянулась на сотню километров? — возразила Ирина. — Сейчас въедем на эстакаду, и еще больше сбросим скорость. Но до вокзала уже ехать не больше десяти минут. Я вам советую идти в полицию не на вокзале, а проехать в центральную часть города. Чипа у вас нет, но таксисты принимают наличные. Держите пятьдесят рублей, на такси вам хватит.
