Мое сердце трепещет, как лист.
В снах моих — круженье планет,
Обступили звезды постель:
Я вращаюсь и сплю,
Ты, Земля, — моя колыбель.
Марвин Мерсер. Школа № 153, 5-й класс, Гарлем, г. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк, 1981 г.
Жаль мотылька!
Моя рука
Нашла его
В раю цветка.
Мой краток век.
Твой краток срок.
Ты человек.
Я мотылек.
Порхаю, зная:
Сгребет, сметет
Рука слепая
И мой полет.
Уильям Блейк. «Мотылек»
По людским понятиям, сооружение размером с целую планету не могло быть искусственным. Но настолько странной и сложной была форма таинственного объекта, настолько очевидным было в нем некое загадочное предназначение, что нельзя было сомневаться — только разум мог породить колоссальный неправильный многогранник, усыпанный миллионами чашевидных нашлепок, что кружил по полярной орбите вокруг иссиня-белой звезды. Каждая чаша была устремлена в определенную точку неба. Не было забыто ни одно созвездие. Таинственное дело свое планета-многогранник творила не эры — зоны. Планета была терпелива. Она могла ждать вечно…
Когда ее извлекли на свет, она и не думала плакать. Ее крошечный лобик наморщился — и глаза открылись. Она поглядела на яркий свет, на зеленые и белые силуэты, на женщину, лежавшую на столе. Ее омывали казавшиеся знакомыми звуки. Выражение на лице девочки было, пожалуй, несколько неожиданным для новорожденной: удивленное и озадаченное.
Однажды при гостях, когда девочке уже исполнилось два года, она подняла вверх обе ручонки и потянулась к отцу, нежным голоском повторяя:
— Папа, вверх.
Друзья удивились спокойствию и благовоспитанности ребенка.
— Она уже привыкала визжать, когда просилась на руки, — пояснил отец, — но я как-то попросил: «Элли, не надо. Просто скажи: „Папа, вверх“. Дети смышлены. Так ведь, Тинка?
Сейчас она была как раз наверху, на головокружительной высоте — на отцовских плечах, — и крепко держалась за его редеющие волосы. Здесь девочка чувствовала себя спокойнее, чем посреди вечно расхаживающих ног. Внизу на нее могли и наступить. Можно было и потеряться. Поэтому она вцепилась покрепче.
Отойдя от обезьян, папа с дочкой обогнули угол и оказались возле громадного зверя на ногах-ходулях и с длиннющей шеей… На голове животного росли крошечные рожки, голова же башней возвышалась над ними.
— Видишь ли, у жирафов такие длинные шеи, что слова не успевают добраться до рта, — объяснил отец.
Элли пожалела немого беднягу, но почувствовала и радость оттого, что такой зверь существует, и восхищение перед подобным чудом.
— Ну же, Элли, — мягко поторопила ее мать. В знакомом голосе чувствовалось воодушевление. — Читай.
Сестра матери так и не поверила, что в три года Элли уже выучилась читать. Тетя решила, что девочка просто запоминает сказки. Пока в одно прохладное мартовское утро они, прогуливаясь вместе по Стейт-стрит, не остановились перед витриной. За стеклом каплей вина рдел красный камень.
— Ю-ве-лир, — медленно прочла Элли, разделив слово на три слога.
Крадучись, она вошла в кладовую. Старый приемник «Моторола» оказался на своем привычном месте, большой и тяжелый; подняв, девочка едва не выронила его. Сзади были слова: «Опасно. Не снимать». Но Элли уже знала: пока его не включишь в сеть, опасности нет. Чуть высунув язычок, она отвинтила винты и сняла крышку. Как Элли и подозревала, внутри не оказалось ни крошечных оркестриков, ни куколок-дикторов, спокойно ожидающих, когда нажатие кнопки оживит их. Там были только блестящие стеклянные цилиндры, чем-то похожие на электролампы. Некоторые напоминали главы московских церквей, которые она видела в книжке. Штырьки в основании цилиндров прекрасно входили в отверстия платы. Поставив крышку на пол, Элли включила приемник и вставила вилку в розетку. Что может случиться, если она не будет ничего трогать и даже не подойдет близко?
Через пару секунд трубки засветились теплым светом, но звука не было. Радио когда-то «сломалось», и приемник убрали, заменив на новый. Только одна из трубок оставалась темной. Элли выключила приемник из сети, выковыряла непослушный цилиндрик из гнезда. За стеклом виднелся металлический прямоугольник, к которому подходили тонкие провода. Электричество бежит по проволочкам, смутно подумалось ей. Но еще ему нужно попасть в трубку. Один из штырьков оказался изогнутым. Немного потрудившись, Элли сумела выпрямить его. Вставив цилиндрик на место, она вновь включила приемник в сеть и с восторгом увидела, что лампа засветилась, а в кладовой послышался треск помех. Вздрогнув, девочка поглядела на закрытую дверь и уменьшила громкость. Она повернула рукоятку с надписью «Частота» и услышала взволнованный голос: речь шла о новой русской машине, что кружила в небесах вокруг Земли. Кружит и кружит, подумала она. Слегка повернув рукоятку, она поискала другую станцию. Потом, опасаясь, что ее застанут врасплох, выключила приемник и, чуть завернув винты на задней крышке, поставила его обратно на полку.
