СЦЕНА 1
Зал во дворце герцога.
Входят герцог, Эгеон, тюремщик, пристава и свита.
Эгеон
Кончай, Солин, мою судьбу реши;
Мои мученья смертью заверши.
Герцог
Не трать речей, купец из Сиракуз;
Я беспристрастен и храню закон.
Вражда, раздор родились из обиды,
Которую нанес ваш злобный герцог
Купцам, почтенным нашим землякам:
Им не хватило золота на выкуп
Своих голов, и был тогда скреплен
Его декрет их кровью; с той поры
И мы к вам потеряли состраданье.
Как только начался раздор смертельный,
Решили мы в собрании старейшин
Немедленно торговые сношенья
Двух наших стран враждебных прекратить!
И сверх того:
Коль кто-нибудь, рожденный здесь, в Эфесе,
Свезет товар на рынок в Сиракузы
Или, напротив, сиракузский житель
Прибудет в порт Эфеса, — пусть умрет,
Имущество же герцог конфискует,
Когда себя не выкупит виновный
И тысячу нам марок не внесет.
Твое ж добро, как ни цени высоко,
Не стоит сотни марок; стадо быть,
Ты осужден на смерть законом нашим.
Эгеон
Утешен я: ваш суд произнесен;
К закату дня покончит муку он.
Герцог
Но, сиракузянин, скажи мне кратко:
Зачем родной покинул город ты,
И что тебя к нам привело в Эфес?
Эгеон
Что может быть страшнее испытанья,
Чем говорить о несказанном горе?
Но расскажу, насколько скорбь позволит,
Чтоб знали все: я обречен на смерть
Не преступленьем, а самой природой.
Из Сиракуз я родом и женат
На женщине, что счастлива со мной
Была б, как с нею я, будь счастье прочно.
Мы горестей не знали, и богатство
Мое росло в поездках в Эпидамн2,
В торговых сделках; но мой маклер умер;
Чтоб охранить оставшийся товар,
Покинул я объятия супруги.
Шесть месяцев прошло, когда она, —
Хотя уже и очень ослабела
От сладкой кары, женщинам сужденной, —
Собралась вдруг ко мне в далекий путь
И прибыла спокойно, без задержки.
Прошло немного дней еще, и стала
Она счастливой матерью двоих
Здоровых сыновей, так странно схожих,
Что различить их было невозможно.
В тот самый час и в том же самом доме
Такой же двойней схожих близнецов
Одна из нищих женщин разрешилась;
У бедняков-родителей купил
Обоих я, чтоб воспитать в них слуг
Для сыновей. Жена, гордясь детьми,
Домой вернуться все меня просила;
Ей уступил, увы, я слишком скоро.
Мы сели на корабль
И отплыли от Эпидамна милю,
Как вдруг ветрам покорная пучина
Нам стала злою гибелью грозить;
Мы больше не могли питать надежду:
Взамен ее померкший свет небес
Предсказывал трепещущим сердцам,
Что близится, что неизбежна гибель.
Будь я один, я бодрость сохранил бы;
Но плач жены и леденящий ужас
При мысли о мучительном конце,
Крик милых деток, плачущих, не зная,
Что им грозит, но видя общий страх, —
Принудили меня искать отсрочки
Себе и им; я сделал все, что мог.
Матросы в лодку бросились, покинув
Нас и корабль, готовый затонуть.
Моя жена, полна забот о старшем
Из близнецов, малютку привязала
С одним из купленных детей к одной
Из небольших запасных мачт, что возят
На случай бурь с собою моряки.
Я так же поступил с другою парой.
Устроив все и не спуская глаз
С детей, схватились мы с женою каждый
За свой конец, — и волны понесли,
Бушуя, но покорствуя теченью,
Всех нас, казалось, в сторону Коринфа.
Меж тем и солнце, землю осветив,
Рассеяло облекший нас туман;
И этот свет, так горячо желанный,
Волненье усмирил; мы увидали,
Что вдалеке плывут два корабля:
Один был из Коринфа, а другой —
Из Эпидавра3. Не успели к нам
Они подплыть… Позволь не продолжать!
Конец рассказа можно угадать.
Герцог
О нет, не прерывай его;
Хоть нам тебя помиловать нельзя,
Мы все же сострадать тебе способны!
Эгеон
О, если б боги поступили так,
Чтоб их не звал безжалостными я!
С десяток миль тем кораблям осталось
Проплыть до нас, как на утесы вал
Метнул спасительный кораблик наш
И пополам переломил ударом.
Насильственным разводом разлучив,
Обоим нам оставила Фортуна
То, что дает и радость и печаль.
Обломок, что держал жену-бедняжку,
Был тяжелее скорбью, легче весом;
По ветру вдаль понесся он быстрей,
И видел я, как всех троих забрал
Корабль коринфский, видимо — рыбачий.
Другой позднее подобрал и нас.
Узнав, кого спасти им выпал случай,
В нас приняли участье моряки
И отняли б у рыбаков добычу,
Но их корабль не мог свой ход ускорить,
И им пришлось направиться домой.
Ты видишь, как я счастье потерял,
И жизнь мою продолжила судьба,
Чтобы я мог свое поведать горе.
Герцог
О, ради тех, по ком теперь ты плачешь,
Тебя прошу я, расскажи подробно,
Что было дальше с ними и с тобой.
Эгеон
Мой сын второй, — в отцовском сердце первый,
В осьмнадцать лет на поиски пустился
Потерянного брата и просил
С ним отпустить слугу (ведь так же тот,
Утратив брата, знал его лишь имя),
Чтоб вместе их искать они могли.
И я рискнул утратить, что любил,
Стремясь вернуть любимую утрату.
