За окном синел вечер, медленно догорая и утекая в небо ароматным дымом сигнального костра на Башне Молчания. С востока на Магнамару двигалась гроза. Я сидела на подоконнике, подтянув колени к подбородку и прижавшись виском к стеклу, и слушала, как далеко внизу волны бьются о неприступные скалы. В коридоре за открытой дверью гулял ветер, пахнущий влажным камнем и солью.
Интересно, где остальные? Эштерил, ясное дело, на одной из тренировочных площадок. Там он проводит почти каждый вечер, и иногда я даже к нему присоединяюсь. Присоединилась бы и сегодня, но сейчас рядом с Эшем наверняка ошивается Натэя, совсем забывшая о своем любимом вечернем занятии. Обычно магичка выкуривала всю кварту из комнаты, затеяв приготовление очередного ужасно пахнущего зелья. Но в последнее время, воспылав страстью к нашему воину — неумелой и так же неумело скрываемой — Натэя в любую свободную минуту старалась попасться Эштерилу на глаза. Лишний раз наблюдать этот балаган не хотелось, и так живем в одной комнате и вынуждены сталкиваться нос к носу дважды в день — утром и перед сном.
Где могло носить Марчиса, я не имела ни малейшего понятия. Где угодно — от библиотеки сектора магов до подземных галерей, где чародеи тренировали самые разрушительные из приемов боевой магии.
Может, мне тоже пойти потренироваться? Рука сама собой потянулась к ножнам, пальцы привычно обхватили рукоять знакомого до последней зазубрины клинка. Хочешь потанцевать в предгрозовом небе, девочка? До полуночи чуть больше часа, мы еще успеем. Хочешь? Что ж, пойдем.
Стальную Молнию я носила на поясе дни напролет. Ощущение тяжелых ножен у левого бедра стало настолько естественным, что без меча чувствовала себя голой. Первый раз я взяла его в руки восемь лет назад. С тех пор мы многому научились, и вместе прошли Обряд Имени. Прямой меч с простой крестообразной рукоятью, в котором я чувствовала женскую душу, стал Стальной Молнией, а я — Алатой, «рожденной для победы». Прежнее детское прозвище — Искра — которой меня звали и учителя, и соратники по кварте, благополучно забылось.
Из зыбкого сумрака коридоров жилого сектора я выскользнула в галерею, ведущую в сектор воинов. И почти сразу же столкнулась с Марчисом. Древние мастера камня, возводившие нашу цитадель, неплохо продумали ее планировку — по галереям можно попасть в любую точку любого сектора. Они крестом разделяют крепость на четыре части и идут также по периметру. Помню, лет до десяти я боялась выйти на восточную галерею — ту, что проходит по краю отвесной скалы. В прежние, более суровые времена, ее называли Галереей Смертников. Старое название давно не использовалось, но продолжало будоражить воображение питомцев Колыбели Героев догадками о его происхождении — одна другой ужаснее.
— Ты в комнату, отдыхать? — коротко спросила я, чтобы хоть что-то сказать. У меня не было настроения болтать и тратить драгоценные минуты тренировки на обмен пустыми фразами с магом. Короткий вопрос, короткий ответ, и оба расходятся по своим делам к обоюдному удовольствию.
— Наоборот, работать. На юго-восточную галерею над жилым сектором, — парень сбросил с головы капюшон, открывая вечернему ветру рыжеватые волосы и забавно оттопыренные уши. Не иначе как среди предков Марчиса затесался виалларийский эльф или аларинский темный. — Сегодняшняя ночь объявляется Свободной, мы будем ставить Купол.
— Сейчас?
— Как только все маги займут свои места.
Значит, танец с клинком придется отложить, и скорее всего, теперь уже до завтра. Конечно, никто не заставляет меня с открытым ртом смотреть, как маги будут ставить Купол. Я десятки раз видела этот ритуал и могу спокойно пойти на площадку, пока наши чародеи накрывают магнамарскую крепость щитом от дождя и молний. Тем более ночь объявлена Свободной и обходов Полночного Патруля не будет. Неужели и блюстители дисциплины и нравственности не прочь отложить все дела и полюбоваться Ритуалом Купола?
Никто не призывает меня делать так же. И все-таки я останусь тут, на галерее, и буду смотреть. Ритуал действительно стоит того. Главное, чтобы никто не застукал Алату из тридцать восьмой кварты с выражением неземного восторга на лице. Образ ехидной и непробиваемой воительницы от этого пострадает, а я им очень дорожу.
— Да пребудет с тобой Единственная, — привычно пожелала я Марчису. Тот так же привычно кивнул, благодаря за напутствие. Эту фразу нам вдалбливали в головы с шести лет, с самого начала обучения в Колыбели. Вдалбливали, что нужно как можно чаще повторять ее, обращаясь к соратникам по кварте, особенно если тем предстоит какое-то важное дело. Так что иногда эти слова вылетали уже к месту и не к месту. Помнится, как-то ночью мы проснулись от грохота — это Эштерил по дороге в коридор спросонья налетел на дверной косяк.
— Ты куда это? — спросила я, не дав себе труд задуматься, куда человеку может понадобиться посреди ночи.
— В туалет, — выдал Эш, тоже не сообразив, что при дамах — даже воинах — не упоминают таких пикантных подробностей.
— Да пребудет с тобой Единственная! — сонно благословил поход товарища Марчис и перевернулся на другой бок.
