«И A3 ВОЗДАМ ИНКОРПОРЕЙТЕД»
Когда я проснулся, шел снег.
Я сразу понял, что идет снег — комната стала светлее, и с улицы не доносилось ни звука: ни шагов, ни шелеста шин по асфальту, ничего, кроме урчания автомобильных двигателей. Я поднял голову и у окна увидел Джорджа в зеленом халате, который, склонившись над плитой, варил кофе.
— Снег идет, — сообщил я.
— Холодно, — ответил Джордж. — Настоящий мороз. Я вскочил с кровати и добежал до входной двери за утренней газетой. В комнате и в самом деле было очень холодно, и я бегом вернулся назад, накрылся одеялом и несколько минут грел руки, зажав их между коленями.
— Писем нет? — поинтересовался Джордж.
— Нет, писем нет.
— Непохоже, чтобы старик собирался выложить денежки.
— Наверно, он считает, что четырехсот пятидесяти хватит на один месяц, — предположил я.
— Он никогда не был в Нью-Йорке. И не знает, какая дорогая здесь жизнь.
— Зря ты истратил все за неделю. Джордж выпрямился и посмотрел на меня.
— Ты хотел сказать, зря мы истратили все за неделю.
— Верно. Мы, — согласился я и начал читать газету. Кофе наконец сварился, и Джордж поставил кофейник на столик между нашими кроватями.
— Без денег прожить невозможно, — ворчал он. — Старику следовало бы это знать.
Он лег в постель, не снимая халата. Я продолжал читать. Просмотрев футбольную страницу и заметки о бегах, я взялся за Лайонела Пенталуца, знаменитого обозревателя политической и светской жизни. Я всегда читаю колонку Пенталуна, как и остальные тридцать миллионов жителей нашей страны. Я привык к нему, даже больше, чем привык: он стал частью моего утреннего ритуала, как три чашки кофе или бритье.
— Ну и дает, — пробурчал я.
— Кто?
— Да этот Лаойнел Пенталун.
— Что он пишет сегодня?
— То же, что и всегда. Злобствует по своему обыкновению. Вечно задирает богачей. Вот послушай: «…видели в клубе „Пингвин“ банкира Уильяма С. Вомберга с очаровательной молодой актрисой Терезой Уильяме… три ночи подряд… миссис Вомберг лежит дома с головной болью… у любой заболит голова, если ее муж будет каждый вечер сопровождать мисс Уильяме…»
— Вомберг в дерьме, — сказал Джордж.
— По-моему, это свинство, — возмутился я. — Эдак и до развода недалеко. Не понимаю, почему его писанина остается безнаказанной?
— Он всегда выходит сухим из воды, потому что все его боятся. Но знаешь, что сделал бы я, — заявил Джордж, — окажись я на месте Уильяма С. Вомберга? Я бы пошел и врезал по носу этому Лайонелу Пенталуну. А что, с такими ребятами по-другому нельзя.
— Мистер Вомберг не может этого сделать.
— Почему?
— Потому что он пожилой человек, — объяснил я. — Мистер Вомберг — почтенный старый джентльмен с чувством собственного достоинства. Один из самых известных банкиров в городе. Он просто не может…
И вдруг… Совершенно неожиданно меня осенило. Идея пришла прямо посередине фразы, заставив меня замолчать. Она словно влилась в мой мозг, и я замер, чтобы не помешать ей полностью укорениться в моей голове. Я еще не успел сообразить, что произошло, как весь план, — блестящий, великолепный план — четко высветился у меня в голове; и я сразу понял, что он гениальный.
Я повернулся и увидел, что Джордж недоуменно уставился на меня.
— Что с тобой? — спросил он. — Что случилось? Я молча протянул руку и налил еще кофе, прежде чем позволил себе заговорить.
— Джордж, — спокойным голосом начал я. — У меня появилась идея. Послушай меня внимательно, потому что эта идея сделает нас очень богатыми. Мы на мели, так ведь?
— Так.
— А этот Уильям С. Вомберг, — продолжал я, — как ты думаешь, он сердит на Лайонела Пенталуна?
— Сердит! — воскликнул Джордж. — Сердит! Да не просто сердит, а зол на него, как тысяча чертей!
— Верно. А как ты считаешь, он хотел бы увидеть, как Лайонелу Пенталуну хорошенько врежут по носу?
— Еще как хотел бы, черт побери!
— А теперь скажи мне, согласился бы мистер Вомберг заплатить некоторую сумму человеку, который взялся бы врезать по носу Лайонелу Пенталуну от его имени?
Джордж посмотрел на меня и очень осторожно поставил чашку на стол. Его лицо озарила понимающая улыбка.
— Я понял, — проговорил он. — Я понял твою мысль.
— Это еще не все. Если ты прочтешь колонку Пенталуна, то увидишь, что сегодня он оскорбил еще одного человека. — Я взял газету. — Некую миссис Эллу Гимпл, которая занимает видное положение в обществе. На ее счету в банке наверняка не меньше миллиона долларов…
— Что о ней пишет Пенталун?
Я снова заглянул в газету.
— Он намекает, — ответил я, — что она вытягивает кучу денег из своих друзей, устраивая вечеринки с рулеткой и занимаясь ростовщичеством.
— Миссис Гимпл в дерьме, — прокомментировал Джордж. — И Вомберг тоже. Гимпл и Вомберг.
Он сел в кровати и ждал продолжения.
— Итак, — сказал я, — у нас есть два человека, которые сегодня ненавидят Лайонела Пенталуна, страстно мечтают пойти и врезать ему по носу, но не решаются это сделать. Понимаешь?
— Да.
— С Лайонелом Пенталуном пока закончим, — подвел я итог. — Но не забывай, что есть и другие. Десятки других репортеров, которые только и делают, что оскорбляют богатых и известных людей. Гарри Вейман, Клод Тейлор, Джейкоб Свински, Уолтер Кеннеди и прочие.
