Большие отряды датчан переплыли Северное море в 878 году и захватили Чиппенхэм, а затем и весь Уэссекс.
Вскоре та же участь постигла Восточную Англию и Рочестер.
Одно время королю Альфреду с войском пришлось отойти в глубь страны.
Шесть лет спустя датчане вернулись на родину, однако продолжали небольшими отрядами грабить селения и земли на восточном побережье Англии. Они забирали зерно, а иногда и женщин.
В результате в течение многих лет дома в этой области, особенно в Норфолке, строились на манер крепостей, и прошло очень много времени, прежде чем на башнях перестали выставлять часовых.
Сюжет этого романа пришел мне на ум после того, как я увидела в Норфолке прекрасный дом, принадлежащий мистеру Сент-Джону Фоти, — с несколькими башенками.
Дом этот когда-то принадлежал монахам-бенедиктинцам, от которых остался рецепт старого норфолкского пунша, обладающего целебными свойствами.
По моему совету мистер Сент-Джон Фоти начал торговлю этим пуншем, который вскоре стал широко известен в Англии, Европе и Японии.
С тех пор как я торжественно открыла его заводик, спрос на пунш возрос настолько, что заводик пришлось увеличить вдвое, и теперь он работает круглые сутки.
Красота графства Норфолк, великолепный собор Или и многочисленные памятники истории просто поражают воображение. Все это — часть нашей истории.
1833
Минерва позвала игравших в саду детей.
В окно ей было видно, что им совсем не хотелось уходить от песчаного замка, который они сооружали на берегу ручья.
Оставалось только надеяться, что они не промокнут и их не придется переодевать — и без того работы у Минервы было предостаточно.
Ей пришлось позвать детей еще раз. Только тогда Дэвид — как наиболее послушный — отложил лопатку и пошел к дому.
Это был симпатичный мальчуган, очень похожий на своего старшего брата и на отца, необычайно красивого мужчину.
Каждый раз, глядя на братьев, Минерва переживала острое чувство утраты — отца больше не было с ними.
Больше всего девушке не хватало одного — человека, с которым она могла бы поговорить серьезно.
Когда из Лондона возвращался ее старший брат Энтони — или, как она его называла, Тони, — такой разговор никогда не получался. Брату хотелось говорить только о скачках.
Любимым коньком сэра Энтони Линвуда была верховая езда. К сожалению, его финансовое положение было таково, что дома он мог держать всего двух лошадей и пони, на которых катались Минерва с детьми.
На свой доход Тони Линвуд не мог позволить себе держать конюшни в Лондоне, и единственным, на что у него хватало денег, было крошечное помещение в Мейфэре.
Минерва любила посмеяться над этим, утверждая, что за неимением лучшего сойдет и Мейфэр.
Что до нее самой, то она с большим удовольствием оставалась бы в поместье, хотя понимала, что брату там скучно.
Это было бы гораздо проще, чем поддерживать отношения с друзьями, которые были куда богаче.
Конечно, двадцатидвухлетнему молодому человеку, каким был ее брат, подобная жизнь казалась весьма заманчивой, однако Минерва никогда не говорила ему, что для нее, Дэвида и Люси это означало ограничивать себя во всем. Собственно говоря, они едва сводили концы с концами.
Вот и сейчас девушка заметила, что Дэвид уже вырос из брюк и успел порвать рубашку. Впрочем, она сказала ему только:
— Иди вымой руки, Дэвид. И поторопись, а не то обед остынет.
Она снова посмотрела на Люси, окружавшую песчаный замок ромашками.
— Люси, дорогая, иди скорей обедать! — попросила она. — Мы с Дэвидом так проголодались!
Люси поднялась на ножки.
Ей было всего шесть лет, она казалась еще младше своего возраста, и любой, кто смотрел на нее, сравнивал ее с маленьким ангелом.
Она была очень хорошенькой. Очень светлые волосы, голубые глаза и белая кожа, которая никогда не обгорала на солнце, наводили на мысль, что это вовсе не человеческое существо, а небесное создание, случайно попавшее на землю.
Протянув руки, девочка побежала к Минерве.
— Простите! Простите! — воскликнула она. — Я просто хотела достроить свой волшебный замок!
— Достроишь его после обеда, — ответила ей Минерва.
Она подхватила сестру на руки, вошла в дом и опустила девочку у высокой старинной лестницы.
— Скорей беги мыть руки, — сказала она, — не то Дэвид все съест и ты останешься голодной.
С легким вскриком, в котором смешались смех и возмущение, Люси побежала вверх по ступеням массивной дубовой лестницы.
Эта конструкция была добавлена к старинному дому через много лет после его постройки, и резные колонны, изображавшие странные бородатые фигуры, занимали детей с самого рождения.
Минерва поспешила вниз по ступенькам и прошла по длинному коридору к столовой.
Столовая была невелика, окна в ромбовидных переплетах. И смотревшие в сад окна, и высокие светлые своды прямо-таки дышали древней историей — и не только историей жившей теперь здесь семьи Линвудов, но и историей тех времен, когда дом был частью аббатства, где жили монахи.
Впрочем, раскладывая под нетерпеливым взглядом Дэвида жаркое, Минерва думала совсем не об истории.
Все ее мысли были прикованы к старшему брату. Она надеялась, что он приедет поговорить с ней.
