Жемчужная арка неба отливала розовым; на горизонте, там, где встречались море и воздух, цвет постепенно углублялся, становясь радужным. По морю ползли ленивые океанские волны того же цвета, местами их прочерчивали алые вены — спирали водорослей. Розовый мир, купающийся в мягком солнечном свете, знающий только мягкие ветры, спокойствие и — праздность.
Росс Мэрдок перегнулся через край скального выступа и глянул вниз, на пляж — полоску бледно-розового песка, в котором сверкали хрустальные «раковины». Но на самом ли деле эти нежные бороздчатые овалы — раковины? Здесь даже волны надвигаются на берег лениво. А ветер, взъерошивающий волосы, гладящий загорелое полуобнаженное тело; кажется, такой ветер способен только ласкать, он еле шевелит местную растительность, которую земляне называют деревьями, на самом же деле это не настоящие ветви, а длинные кружевные листы, похожие на папоротник.
Гавайка — названная так в честь старого полинезийского рая — мир, внешне совершенный, единственный его недостаток — он слишком совершенный, слишком гостеприимный и ласковый. Долгие лишенные событий и перемен дни внушают забытье, предлагают легкую жизнь без всяких усилий. Если бы только не эта загадка…
Ведь это совсем не та планета, которая была изображена на курсовых лентах, приведших сюда землян. Карта, указатель курса, описание — все вместе — вот что такое древняя курсовая лента. Росс лично участвовал в операции, когда удалось раздобыть большое количество этих лент. Когда-то они служили навигационными указателями расе или расам, правившим звездными линиями десять тысяч лет назад. Но эта цивилизация давно уже исчезла.
Ленты, которые они после случайной их находки привезли на Землю, были изучены, проверены и дешифрованы лучшими умами настоящего времени, их разделили между соперничающими земными державами, и в исследование космоса проникли старое соперничество и ненависть.
Именно такая лента привела их корабль на Гавайку, планету мелких морей и архипелагов, но никак не ожидавшихся континентов. Поселенцы заранее изучили содержание ленты, но обнаружили, что по большей части оно вовсе не соответствует действительности.
Конечно, никто не ожидал, что они найдут здесь города и цивилизацию того типа, что существовала на планете давным-давно. Однако ни одна островная группа даже приблизительно не соответствовала картам, и пока не найдено ни одного следа разумных существ, которые жили и строили на этих прекрасных погруженных в дремоту атоллах. Так что же произошло с Гавайкой, изображенной на ленте?
Росс правой рукой потер шрамы на левой, всю жизнь они будут напоминать ему о встрече с пришельцами со звезд в далеком прошлом его собственной планеты. Он сознательно жег свою плоть, чтобы избавиться от контроля мысли, который они ему навязали. Тогда он победил. Но схватка оставила и другой шрам — тревогу и ужас: именно тогда Росс Мэрдок, непокорный борец и преступник по законам своего времени, Росс Мэрдок, считавший себя исключительно жестким и крепким человеком, чья жесткость еще более усилилась в тренировках и вылазках агента во времени, этот самый Росс Мэрдок столкнулся с силой, которую не понимал, но которую теперь ненавидел и боялся.
Он глубоко вдохнул — запах моря, аромат трав, необычный, но приятный. Так легко расслабиться, подчиниться этому мягкому ленивому миру, в котором нет пороков и недостатков, нет опасностей и раздражений. Но когда-то здесь жили те, в синих костюмах, кого он называл «лысыми». Что же произошло с ними… и потом?
Поверхность неторопливой волны разорвала черная голова, смуглые плечи, стройное тело. Лицо покрывала маска для плавания, в ней отражалось солнце. Руки обнажили подбородок, маленький и круглый, но решительный, затем показался твердый рот, который, впрочем, чаще смеется, и большие темные глаза. Карара Трехерн, прямой потомок древнего гавайского бога-вождя Длии, к тому же исключительно красивая девушка.
Но Росс отчужденно, почти враждебно смотрел на девушку, которая тем временем упрятала маску в карман своего жаберного ранца. Она остановилась под скалой на песке, слегка расставив ноги, на губах ее играла озорная улыбка, она насмешливо спросила:
— А ты почему не спускаешься? Вода отличная.
— Даже слишком, как, впрочем, и все остальное, — в его раздраженном тоне слышалось нетерпение. — Никакой удачи, как обычно?
— Как обычно, — легко согласилась Карара. — Если тут и существовала цивилизация, они исчезла так давно, что не осталось ни малейших следов. Почему бы просто не запустить временной зонд наудачу?
Росс нахмурился.
— Потому что у нас только один такой зонд, — в его тоне явно слышалось раздражение. — Нам нелегко разбирать его и переносить на другое место, поэтому мы должны убедиться, что тут нечего искать.
Карара начала выжимать воду из длинных волос.
— Что ж, до сих пор действительно… ничего. Идем с нами в следующий раз. Тино-рау и Тауа любят общество.
Заложив два пальца в рот, Карара лихо свистнула. В воде появились две одинаковые головы. Выступающие носы, пасти с приподнятыми вверх краями — казалось, животные постоянно улыбаются млекопитающим на берегу. Пара дельфинов, чьи предки когда-то выбрали море, мгновенно откликнулась на призыв девушки, словно эхо ее свиста. Уже давно ум этих животных поражал, почти шокировал людей. Эксперименты, обучение, сотрудничество — все это превратило водных животных в новые глаза, уши, умы человечества, способные видеть, оценивать и докладывать обо всем увиденном в среде, которая почти недоступна двуногим.
