Господин Дройт пробудился среди ночи от шума: с первого этажа доносились громкие голоса. Потом что-то там упало с грохотом. Звякнуло стекло.
Одевшись и вооружившись, г. Дройт печально покачал головой – ну отчего людям не хватает для молодецких забав дня? Почему усталому путнику, остановившемуся скоротать ночь на захудалом постоялом дворе с сомнительным названием «Крупный гризли», не дают обрести покой и полноценно восстановить силы перед завтрашним изнурительным переездом в очередном дрянном дилижансе? И вообще – пора уже в конце концов отказаться от этих допотопных средств передвижения, у которых чуть что отлетают колеса. Да и трясутся они на ухабах мерзких дорог так, что самая мысль о пище становится отвратительной. А эта пыль!.. Приспело время ставить вопрос ребром, и по возвращении в Тумпстаун г. Дройт непременно ознакомит нарождающуюся Палату лордов, а также представителей местных деловых кругов с прогрессивной идеей железной дороги…
Крутая темная лестница изрядно скрипела, но г. Дройт еще днем изучил все ее особенности и ступал тихо. Меж тем шум в общем зале приобрел совершенно нерядовые очертания, и если сначала можно было подумать, что кто-то просто решил среди ночи выяснить отношения, то теперь стало ясно – внизу явно происходит нечто большее. Г. Дройт на всякий случай приготовил свой верный «уидли».
Неслышно выйдя на галерею, г. Дройт с любопытством, но не привлекая однако же излишнего внимания, посмотрел вниз.
В центре зала, за столом, сидел дюжий толстый субъект со свирепой красной мордой, которую ничуть не украшали вислые усы и спутанные бакенбарды. Перед ним на столе валялся «винчестер» и плеть с блестящей ручкой. Рядом стояли еще шесть человек с оружием и в идиотских мексиканских шляпах: лица их излучали звериную свирепость, а грубые ручищи сжимали исцарапанные рукоятки револьверов, заткнутых за широкие пояса, изукрашенные медными бляхами. Сущие разбойники с большой морлемской дороги.
– Ты, гад, – внушал толстый субъект (видимо, предводитель злодеев) владельцу «Крупного гризли» Тому Вильямсу, застывшему напротив. – Гони деньги и поживее, а потом мы почистим твоих постояльцев.
– Какие такие деньги? – Вильямс отвечал таким голосом, будто вообще никогда денег не видел и в руках не держал. – Нет у меня никаких денег!.. И лучше бы ты уходил, Билли, потому что тебя ждет виселица!
Упоминание о виселице, видимо, задело Билли за живое, потому что он вдруг ухватил плеть и огрел ею с размаху Вильямса по лицу, а его приятели, тоже очень впечатлительные люди, стали с гоготом палить из своих револьверов в зеркала и бутылки, нанося заведению ощутимый урон.
– Я тебе не Билли, а Большой Билл. И я не люблю говнюков. В этом все дело, Том, – разъяснил главарь Вильямсу, свалившемуся от удара на пол. – В последний раз тебе говорю, засранец, гони деньги. Они мне нужны.
Вильямс издал стон согласия.
– Ну то-то! – удовлетворенно заметил Большой Билл и извлек из специального кармашка на поясе кубинскую сигару в металлическом футлярчике. Его приятели довольно загалдели и стали перезаряжать оружие.
Г. Дройт решил воспользоваться образовавшейся паузой, взял бандитов на мушку и уже совсем было собрался гуманно предложить им сдаться, как вдруг входная дверь постоялого двора распахнулась и на пороге явился весьма объемный господин в сером – потрепанном, но дорогом – костюмчике «сафари», пробковом шлеме и с автоматической винтовкой М-16 наизготовку. Винтовка была знатная: с оптическим прицелом, глушителем, а также подствольным гранатометом.
Распахнутая куртка господина позволяла видеть ремень толстой кожи с зарядами для подствольника, подсумками для магазинов к винтовке, большой кобурой (которая висела как раз на причинном месте), а также со всяким другим полезным снаряжением. Ремень перетягивал дородный мускулистый живот, обтянутый шелковой майкой с надписью «Don't», живот незаметно переходил в очень широкую грудь, а сразу из груди, без шеи, росла большая голова.
Лицо у господина было флегматичное, лишенное растительности, зато украшенное огромными черными очками с процарапанными в центре крестиками. В углу рта агрессивно торчал пустой мундштук.
Появление господина с винтовкой стало для Большого Билла некоторой неожиданностью, однако он не оценил всей важности этого события, поскольку, видимо, совершенно не разбирался в людях, а потому безо всякого интереса оглядел пришедшего и спросил скорчившегося на полу Вильямса, швырнув в него для убедительности пустым футлярчиком от сигары:
– Это еще кто? Эй, Вильямс, что это за чучело притащилось сюда?
Вильямс всем телом выразил недоумение и с трудом поднялся, зажимая кровоточащую рану на щеке.
– Ну, ты! – со свойственной ему грубостью обратился Большой Билл к господину. – Тебе что тут надо? Уматывай!
– Я хотел бы снять комнату, – ответил господин в очках, грызя мундштук, и мизинцем расстегнул висевшую у него на брюхе кобуру. Показалась рукоятка тяжелого браунинга.
– Ну ты даешь! – удивился Билли. – Не видишь разве, что хозяин маленько занят?
– Вижу, – спокойно отвечал господин. – Не слепой. – И без всякого предупреждения дал очередь из своей замечательной винтовки поверх голов собравшихся. Зазвенели стекла.
