Элизабет плакала…
Она смотрела на Жана и плакала.
Он был так спокоен… Элизабет вспомнила «Тогда в Вентури, я спросил Алину, чего ты хочешь? И она ответила мне «Не тревожиться. Успокоиться. Это возможно?»…
Жан был в травматической коме.
Полицейский сказал Лино, что Жан сам спровоцировал ДТП.
Сам.
Это значило что он… самоубийца.
Элизабет не поверила в это. У Жана не было причины.
Внутренний голос сказал ей: ты же знаешь, когда нет причины, тогда и убивают…
Да, она знала. Она дочь человека, который убивал себя почти без причины!
– Не плачь, – Сказал ей Лино. – Тебе нельзя!
– Я знаю, счастье мое.
Элизабет подумала, у нас будет ребенок, у нас будет… продолжение!
Ей захотелось сказать ему:
– Когда я была маленькой, и Бальтазар читал мне сказку о Золушке, я хотела знать: а что дальше? После того как Принц женился на Золушке, что дальше?!
– Они были счастливы…
Лино посмотрел на нее очень ласково.
– Как в сказке.
– А как они были счастливы?! Как они жили?!
Он мягко улыбнулся.
– Им было спокойно.
Они встретили Мэри, выйдя из палаты Жана…
Она поздоровалась только с Лино, она посмотрела только на него.
Элизабет удивилась.
– Как вы можете… – Вдруг сказала ей Мэри. – Как вы могли… прийти сюда!
– Мэри…
Лино нахмурился.
– Жан здесь из-за вас! И только из-за вас!
Элизабет растерялась.
– Мэри…
– Мэри… – Сказал Лино.
– Он влюбился в нее!
– Я знаю.
Лино сказал это так тихо…
Элизабет посмотрела на него.
– Дурак, – Вдруг сказал он. – Мальчишка. Умереть из-за любви к прекрасной женщине… Глупец! Мудак! Козел!
Ей захотелось улыбнуться.
Лино.
Элизабет захотелось поцеловать его…
Поцелуй. Мы целуем только тех, кого любим.
Он поразил ее мужчина, который не любит драм. Он мог бы сказать ей, что она глупа, он мог бы в ней разочароваться, но он… поступил как джентльмен, даже со своим другом – он не стал устраивать сцен, требовать унизительных объяснений… Он – мужчина, он знает, что иногда мы влюбляемся, чтобы зацепиться за жизнь!
– И ты так это оставишь?! – Сказала ему Мэри. – Все из-за нее…
– Да, – Перебил ее Лино. – Я просто оставлю тебя с твоим дерьмом наедине.
Она покраснела.
– Знаешь, что я не люблю больше, чем выдохшееся шампанское? – Вдруг сказал ей он. – Людей дур. Некоторые люди дуры, Мэри.
Элизабет встретила взгляд Лино.
– Поехали домой, любимая, я устал!
Он нежно взял ее за руку.
– Не обижайся на него…
Она поняла, что Лино говорит о Жане.
– Он не понял тебя – он не понял, что для тебя нет хуже оскорбления, чем оскорбление смертью!
Элизабет заплакала…
– Элизабет, ты знаешь, что такое Гуано1?
– Гуано???
– С 1879 по 1883 год Чили, Перу и Боливия вели войну за месторождение селитры в пустыне Атакама. Погибло около 20 тысяч человек… Три страны четыре года сражались за кучу дерьма.
Они посмотрели друг на друга.
Элизабет сначала улыбнулась, а потом засмеялась, и захохотала.
– Я тоже сражался за кучи дерьма, девочка моя!
Ямочки на его щеках…
– Не сражайся за примитивных людей, жена! Однажды они скажут тебе «я тебя об этом не просил/а».
[lite] sleeper – «Please, Let Me Keep This Memory»…
– И тебе станет больно, до смерти, больно!
– И мне было!
Элизабет рассмеялась.
– И мне.
Лино посмотрел на дорогу перед ними.
– И Каин был для мамаши Евы Каинушечка2… Они все были для меня Каинушечками!!!
Они проезжали мимо маяка, Элизабет показалось, что он так близко…
Она вспомнила Жана говорящего ей «Вам нравится мой город, Лизетт?». В его машине-танке, звучал голос Леонарда Коэна «First We Take Manhattan»…
– Ils m’ont condamné à vingt ans d’ennui3…
Он смеялся, Дьявол из Франции…
– Нас приговорили к неизбежности, Лизетт! К неизбежности любви, к неизбежности смерти, к неизбежности жизни… слишком много неизбежностей!
Сейчас Элизабет поняла, почему ей так жаль – его жизни! Потому, что она тоже любила и была одна, если бы Лино не любил ее, она тоже была бы сейчас любящей, но одинокой.
Элизабет вспомнила, как Лино сказал ей «Я одинок без вас, моя зеленоглазая любовь! Я одинок без вас даже тогда, когда вы спите!»…
И нежная усмешка на его губах…
– Ненормальный! А может, самый нормальный из всех ненормальных???
Она улыбнулась, он был очарователен, Анджолино…
– Одиночество, – Сказал ей он. – Хуже только нищета!
– Ты был одинок? – Почти спросила его Элизабет.
– Одиночество, cara4, это когда ты понимаешь, что назад пути нет.
Бальтазар в ее памяти говорящий ей «Stabat Mater5…
Перголези создает это произведение в страхе за свою жизнь…
Он отпил вина «Arrogant Frog»…
– Он скорбит о своей жизни. Его Мария это он сам тихо страдающий у финала своей жизни.
Элизабет тоже отпила вина.
– Крест это финал, дочь. Предчувствие креста, это ощущение смерти. Mit dem Tod die Zeit und der Tod wird sterben6…
«Arrogant Frog», «Lily Pad Noir» Pinot Noir, 20127… «Arrogant Frog (Пафосная жаба)».
Она ощутила вкус клубники и перца…
– Stabat Mater dolorosa, – Сказал Бальтазар. – Afferre mortem8.
Спаситель
Отдает себя на муку,
На позор, на казнь, на смерть
9…
Он слушал голос Филиппа10…
– Licht! Licht11!
Сейчас Элизабет подумала, да, света, света – Истины, что сильнее Смерти!
– Когда я был маленьким, моя мать учила меня никогда не смотреть на солнце. Но в шесть лет я все-таки это сделал. Врачи не знали, заживут ли когда-нибудь мои глаза. Я был в ужасе – один… и в темноте
