Наглядность признана теперь, всеми единодушно самым необходимым и могущественным помощником при учении. Она состоит в том, чтобы помогать памяти и уму ребенка представлением вида и образа предметов, которые он изучает. Это материальное и чувственное вспомогательное средство для спасения бедных детей от убийственного, подавляющего способности, сухого и мертвого отвлечения, столь любимого идеалистами. Вся сущность прекрасной методы г. Язвинского состоит в клеточках, которые сами по себе не много значат, но помогают памяти и уму, как чувственные значки, остающиеся как бы перед глазами учащегося даже и тогда, как он уже их не видит[1]. Эта великая важность наглядности основана на самой природе человека, у которого самые отвлеченные умственные представления все-таки суть не иное что, как результат деятельности мозговых органов, которым присущи известные способности и качества. Давно уже сами философы согласились, что «ничего не может быть в уме, что прежде не было в чувствах». Гегель, признавая справедливость этого положения, прибавил: «кроме самого ума». Но эта прибавка едва ли не подозрительна, как порождение трансцендентального идеализма. Человек не прямо же, не чистым мышлением дошел до сознания, что у него есть ум, а заметил это прежде всего из собственных действий, в которых отразился его ум, но которые он опять-таки только через чувства сознал своим умом. Всякой, даже простой человек знает, что у него ум в голове, – знает это по причине, может быть, более простой и естественной, нежели как обыкновенно думают. Человек в порыве горячих, страстных чувств невольно прижимает руку к груди и сердцу, куда сильнее приливает кровь при движениях чувств. Когда же человек о чем-нибудь размышляет, сильно занят каким-нибудь соображением, особенно рассчислением, – палец его как будто невольно то и дело прилагается ко лбу, а рука невольно от времени до времени потирает лоб. Явление простое, но многознаменательное! Во время процесса мысли человек как будто чувствует, что тут гнездо его мыслительной деятельности, что там тоже происходит какое-то беспокойство, которое обнаруживается и в его озабоченных движениях, что там, как будто что-то шевелится…
Посмотрите, как жадны дети к картинкам! Они готовы прочесть самый сухой и скучный текст, лишь бы только он объяснил им содержание картинки. И потому картинки все более и более делаются пособием при воспитании и учении. Г. Постельс справедливо замечает, что дети, не выезжавшие из такого места, где нет гор или моря, с большим трудом заучивают эти предметы в географии против детей, видевших эти предметы в натуре. Для этого он и издал свою Картину земли, на которой изображены моря, заливы, проливы, озера, реки, острова, гавани, бухты, горы, леса, города, крепости, корабли и т. д. Труд его прекрасный и полезный, но не полный. Для полноты карта должна быть непременно иллюминована, чтобы можно было показать разные геологические различия: горные кряжи, слои, породы, пласты, мрамор, металлы и тому подобные предметы, где цвет иногда важнее формы. Но при всем том труд г. Постельса все-таки полезен, и мы должны быть благодарны ему за доброе начало доброго дела, которое, вероятно, найдет продолжателей.
