Мюрель, слуга Пьер.
Пьер, стоя, читает газету. Входит Мюрель с огромным букетом, который он передает Пьеру.
Мюрель. Пьер, где г-н Руслен?
Пьер. У себя в кабинете, г-н Мюрель; дамы в саду с англичанкой и г-ном Онэзимом… де Бувиньи.
Мюрель. А! Это чучело, фатишка из породы ханжей. Подожду, когда он уйдет, не нравится мне его рожа…
Пьер. А уж мне-то!
Мюрель. И тебе? Почему же?
Пьер. Хлыщ! Скряга! К тому же, мне кажется, он ходит к нам… (таинственно) ради барышни.
Мюрель(вполголоса). Луизы?
Пьер. Ей-ей! А то Бувиньи, чистокровные дворяне, не стали бы так расшаркиваться перед нашими буржуа.
Мюрель(в сторону). Ага! Примем к сведению. (Вслух.) К твоему барину придет сейчас кое-кто для деловой беседы, несколько господ, не забудь меня об этом уведомить.
Пьер. Несколько господ? Уж это не насчет ли… выборов… Поговаривают…
Мюрель. Ладно! Послушай-ка, сделай мне одолжение, сходи к сапожнику Эртело и попроси его от моего имени…
Пьер. Как, г-н Мюрель, вы… просите… его?
Мюрель. Пустяки! Скажи ему, чтобы ничего не забыл.
Пьер. Понятно.
Мюрель. И чтобы пришел точно вовремя. Пусть приведет с собой всю свою братию.
Пьер. Слушаюсь, сударь. Бегу. (Выходит.)
Мюрель, Грюше.
Мюрель. А, г-н Грюше, если не ошибаюсь.
Грюше. Собственной персоной, Пьер-Антуан, к вашим услугам.
Мюрель. Вы здесь такой редкий гость.
Грюше. Что поделаешь! У Русленов все стало по-новому. С тех пор, как они завели знакомство с семейством Бувиньи, – вот тоже хорош гусь, – важности у них хоть отбавляй…
Мюрель. Как так?
Грюше. Вы разве не заметили, что их слуга ходит теперь в гетрах? Барыня выезжает только на паре, а на званых обедах, которые они задают, – так по крайней мере мне сказала моя служанка Фелиситэ, – у них к каждому блюду меняют приборы.
Мюрель. Это не мешает Руслену быть щедрым, услужливым…
Грюше. О, не спорю. Человек он щедрый, хоть и глуп. И что всего смешнее – претендует на звание депутата. Когда он остается один в комнате, то декламирует перед зеркальным шифоньером, а ночью, во сне, произносит речи, точно в парламенте.
Мюрель(смеясь). В самом деле?
Грюше. Ах, ведь звание «депутат» звучит так красиво… Когда докладывают: «г-н такой-то, депутат», – все почтительно отвешивают поклон… А как ласкает взор слово «депутат», напечатанное на визитной карточке после фамилии. Ну, а если во время путешествия, в театре, где бы то ни было, разгорится спор, либо попадется какой-либо нахал, или просто полицейский схватит вас за шиворот: «вам верно, сударь, неизвестно, что я депутат»…
Мюрель(в сторону). Ты и сам бы не прочь, милейший.
Грюше. К тому же дело нехитрое. Достаточно иметь дом на широкую ногу, несколько друзей да сметку – в общем быть интриганом.
Мюрель. Эх, черт возьми! Вот бы выбрали Руслена!
Грюше. Постойте! Если его выберут, он может быть только кандидатом центра.
Мюрель(в сторону). Как знать?
Грюше. Ну, нет, дорогой мой, нам не подобает… ведь мы, как-никак, либералы; вы благодаря своему положению, несомненно, пользуетесь влиянием среди рабочих!.. О, вы даже оказываете им немалые услуги! Я и сам за народ, только не в такой мере, как вы… Нет… нет!..
Мюрель. Короче говоря, предположим, что Руслен выставит свою кандидатуру?..
Грюше. Я буду обязательно голосовать против.
Мюрель(в сторону). Ага! Хорошо, что я не проговорился. (Громко.) Но зачем же вы пришли к нему, раз питаете к нему такие чувства?
Грюше. Чтобы оказать услугу одному юноше… Жюльену…
Мюрель. Редактору «Беспристрастного наблюдателя»?.. Вы – в дружбе с поэтом…
Грюше. Мы не друзья. Но я иногда встречаюсь с ним в клубе, вот он и попросил меня ввести его к Руслену.
Мюрель. Вместо того, чтобы обратиться ко мне, акционеру газеты? Почему?
Грюше. Не знаю!
Мюрель(про себя). Странно! (Громко.) Ну, дорогой мой, напрасный труд.
Грюше. А почему?
Мюрель(про себя). Что это Пьер не идет. Боюсь, как бы… (Громко.) Почему? Да потому, что Руслен ненавидит богему.
Грюше. Однако этот…
Мюрель. Этого в особенности. И даже за последнюю неделю… (Вынимает часы.)
Грюше. Скажите, что это вам не сидится? Вы как будто встревожены?
Мюрель. Именно.
Грюше. Неприятности, а?
Мюрель. Ну да, неприятности.
Грюше. Ага! Я так и знал! Неудивительно…
Мюрель. Пойдут теперь нравоучения!
Грюше. А как же, черт возьми; подумайте сами – верховые лошади, кабриолеты, охота, пикники, кто его знает, что еще! Ей-богу! Когда ты только представитель компании, нельзя жить так, будто вся касса у тебя в кармане.
