Дороги — наше тактическое оружие, дураки — стратегическое.
Широка страна моя родная! Ни в какие ворота не лезет!
В России все начинается с революции в умах, а кончается бунтом подкорки.
В России три беды: дураки, дороги и дураки, указывающие какой дорогой идти.
Раньше, спасая Россию, били других, теперь — друг друга.
Еще не известно, кому обидней: нам за державу или ей за нас?
Если государство — это мы, то чего мы хотим от него?
На том и стоим, во что вляпались.
С тех пор как Петр прорубил окно в Европу, подглядывание в чужие окна стало нашей национальной чертой.
К общему знаменателю быстрее всего приходят под барабанную дробь.
Беда не в том, что мы долго запрягаем, а в том, что не ту лошадь.
Если бы мы сами себя не обманывали, нас бы никто не мог обмануть.
Оказалось, что из наших людей можно делать не только гвозди, но и винтики.
У нас все наоборот: сначала делаем контрольный выстрел, потом — предупредительный...
Ничто так не множит проблемы, как половинчатые решения.
Никакое искусство не требует столько жертв, сколько искусство выживания.
Для консерватора ветры перемен — вихри враждебные.
Обещали фигу с маслом. Спрашивается, кому досталось масло?
Как много сусаниных среди проводников новых идей.
Когда на нашей улице праздник, соседние приходится перекрывать для безопасности.
Что хорошо при демократии, так это возможность говорить, как все плохо.
Как мы умеем хранить государственные тайны — это коммерческая тайна.
Наши беды — продолжение наших побед.
Частая смена политических взглядов ведет к косоглазию.
Лучше всего мы умеем строить планы...
Идущих строем можно не конвоировать.
На призыв вернуться к нашим баранам первыми откликаются «патриоты».
С наших олигархов ничего не возьмешь, кроме примера.
Если раньше все было, то почему мы об этом узнали только сейчас?
Куда их Гарвардам и Оксфордам до нашей начальной школы жизни!
Мы бы давно уже жили по логике вещей, если бы они были нам по карману.
Чем дороже хлеб, тем дешевле зрелище.
Как долго мы сеяли разумное, доброе, вечное, закупая зерно за границей.
Разложение общества начинается с «расчлененки» культуры на «культ» и «ура».
В России даже на три буквы идут своим путем.
Россия станет Европой, когда Европа станет Азией.
В России все уже было, но то ли еще будет...
Чтобы жить как в сказках, надо перестать верить им.
Колесо Фортуны не для наших дорог.
Отечество в опасности, когда его сынов определяют по отчеству.
Охота на ведьм — национальный вид охоты в тоталитарном государстве.
Когда ты по шею в дерьме, дорогу прокладывают грудью.
Если только ждать, пока красота спасет мир, его уже ничто не спасет.
Пропаганда — это форма, взятая на содержание идеологией.
Как долго мы общались с Европой через оконную форточку.
Если кремлевские звезды зажигают, значит, Россия опять во мгле.
В старых сказках все кончалось хорошо, в новых — былью...
Теоретически мы живем, практически — выживаем.
Как легко заблудиться, идя в ногу со всеми.
Чтобы лозунги не линяли, их надо чаще менять.
Любовь сплачивает народ, ненависть — толпу.
Все дороги ведут в Рим, и только наша к «Храму».
Двойное гражданство удваивает вид на жительство.
Чем судьбоноснее времена, тем больше обиженных судьбой.
Когда дым Отечества рассеялся, оказалось, что это дымовая завеса.
Безграничная любовь к родине — причина многих пограничных конфликтов.
Раньше мы угрожали миру войной, теперь — миром.
Разделить все поровну, чтоб никому не хватало, — это по-нашему.
С проблемами у нас без проблем.
Как долго мы шли своим путем в указанном нам направлении.
Нет такой столбовой дороги, которую бы мы не могли превратить в тупик.
У нас все, что плохо лежит, не залеживается.
Такую жизнь за Родину отдать не жалко.
Судя по всему, свет от самой далекой звезды дойдет до нас быстрее, чем свет в конце тоннеля.
Команде защитников Родины требуется классный нападающий.
Дым Отечества сладок и приятен, если он без огня.
От того, что жизнь станет лучше, всем лучше не станет.
Когда сынов Отечества определяют по крови, у Родины наступают критические дни.
Многим сегодня должно быть стыдно за то, что им не было стыдно вчера.
Раньше любую сволочь было принято величать «товарищем», теперь— «господином».
Революция съедает своих детей на десерт.
Никто так часто не меняет окраску, как цвет нации.
Так жить нельзя, а по-другому мы не умеем.
Брожение умов начинается с урчания пустых желудков.
Только начинаем привыкать к плохому, как жизнь становится еще хуже.
Раньше мы заблуждались, что идем правильным путем, теперь — что особенным.
Театр революции начинается с виселиц.
Кто не дурак, тот не с нами.
Господа! Когда же вы, наконец, давите из себя «товарищей»?
Страшнее белой горячки только красная.
Все мы вышли из КПСС, даже те, кто в нее никогда не входил.
Ничто так не объединяет белых и красных, как ненависть к рыжим.
Коммунисты, вперед! Ногами...
Триколор: красно-коричневая чернь.
Ум, честь и совесть нашей эпохи! Ау, где вы?
Когда белое выдают за черное, рождается коричневое.
Раньше интеллигенты уходили в народ, теперь — в себя.
Черные списки для белых ворон.
Оказалось, что шли мы не только не тем путем, но и не той дорогой.
