Как-то ясным летним деньком, как раз перед обедом, Фанни решила прокатиться на карусели.
А почему бы не прокатиться? Ведь на Радужной полянке были такие замечательные карусели, что даже в «Дырчатой Правде» о них писали.
Вся округа с утра до вечера толклась на Радужной полянке. Каждый спешил урвать свою порцию карусельного счастья.
Билеты раскупались так быстро, что дедушке Персею, старому подслеповатому барсуку приходилось каждый день печатать новые: и когда синяя краска закончилась, в обороте появились зелёненькие, свежепахнущие листочки, почти что неотличимые от тех, что на деревьях.
- Сейчас немного покатаюсь – и домой, - думала Фанни, - Ведь если очень долго кружиться, все мысли в голове могут перемешаться – как тогда узнать рецепт земляничного пирога?..
- Никак не узнать, - услышала она за спиной чей-то тонюсенький голосок. Наверное, Фанни так сильно увлеклась своей мудрой мыслью, что не заметила – и сказала её вслух.
Голосок принадлежал давней знакомой Фанни – хрюше Тишке, большой домоседке и ужасной скромнице. Таких больше на весь лес не сыщешь. Тишка так редко бывала в обществе, что появление её здесь, на Радужной полянке очень удивило любознательную Фанни.
- Как, и Вы?.. – только и сказала она.
- Очень уж мне захотелось поглядеть, ну хоть одним глазком, что это за карусель такая… - объяснила Тишка.
- И то верно. Сиди - не сиди, а прогресс на месте стоять не будет. Нынче вон они какие, эти карусели: блестящие, и с огоньками на крыше. А лошадки прямо как живые, «иго-го» кричат - и норовят с карусели в лес убежать.
Фанни так усердно нахваливала карусельную жизнь, что Тишке ещё больше захотелось поскорее прокатиться. Хоть и боязно немножко.
«Ничего, - думала она, - Я как-нибудь поскорее, и глаза зажмурю…»
Но когда они подошли к суровой ежихе, продававшей билеты, оказалось, что билетов на карусель больше нет, все раскупились!
Но зато оставались жёлтенькие билетики на аттракцион с качелями. Целая пачка. Потому что качелями этим летом совсем никто-никто не интересовался.
- Ой… - расстроилась Фанни, - Бедные качельки. Им, наверное, должно быть не по себе.
От этих слов у добросердечной Тишки даже слезинка навернулась.
И они, не договариваясь, засеменили в сторону одиноких старых качелей.
День клонился к закату… Детский смех давно уже смолк, а Ежиха Катерина, распродав все билетики, тихо вязала под сенью старой липы.
Но Фанни с Тишкой всё не уходили.
Когда качели взмывали вверх – сердечко Тишки замирало, но всего лишь на коротенький миг. Потом снова становилось совсем не страшно.
- Давно я не чувствовала себя такой счастливой. Подумать только: столько удовольствия за маленький жёлтый билетик!
Качели были старые и облупившиеся, но свинкам не было до этого никакого дела.
Потому что вот так, когда взлетаешь к небу, вместе с тобой куда-то вдаль летят твои мысли, и полёту этому нет конца.
«Где-то там, за горизонтом, - думала Фанни, - теперь, наверное, заблудился рецепт моего пирога…»
