Марк Аврутин
К истокам германо-советского военного сотрудничества
В рассматриваемых здесь событиях начала 1940-х годов Германия и Советский Союз предстают двумя странами с явно выраженной милитаристской экономикой. И это при том, что международное сообщество, в первую очередь, представленное странами победительницами в Первой мировой войне, предусмотрело, казалось бы, всё, чтобы исключить именно такой путь развития двух разгромленных монархий — кайзеровской Германии и России. Что касается России, то попытки оказать на неё вначале военное давление в виде вооруженной интервенции, а затем экономическое, принуждая её к выплате царских долгов, особого успеха не имели. А вот у законопослушной Германии, казалось, не было никаких шансов вырваться из «цепких лап» Версальского договора. Страны победительницы настояли на том, чтобы лишить Германию права иметь танковые и авиационные части, соединения подводных лодок и т. д. За армией фактически оставили решение только полицейских задач. При таких ограничениях наложенных на Германию Версальским договором, она не могла развивать накопленный во время. Первой мировой войны свой богатый военный опыт. При том, что во многих областях военного строительства Германии удалось опередить своих соперников, и, в первую очередь, в области танкостроения. Германии запретили не только развивать собственную военную технику, но и её импортировать, то есть странами победительницами была поставлена цель — подавить не только военно-техническую мысль, но и чисто военную, военно-стратегическую и военно-тактическую. Но, как известно, мысль ни подавить, ни убить нельзя. И лучшим тому доказательством может служить опыт Германии. Менее, чем за два десятилетия Германия полностью восстановила своё могущество. При этом страна и народ не только сумели достичь этой цели в невероятно тяжелых экономических условиях, но и нашли способ фактически свести на нет все положения Версальского договора, касающиеся вопросов военного строительства. Таким способом стало тайное военное сотрудничество Германии с советской Россией. Впрочем, это тайное сотрудничество немецкой военщины с большевиками в начале 1920-х годов возникло не на пустом месте. Ещё в самом начале Первой мировой войны Ленин с соратниками, оказавшись в совершенно отчаянном положении, будучи высланным в Швейцарию, попытался привлечь к себе внимание военного руководства Германии. Попытка та, как известно, оказалась успешной и дала возможность не только безбедно и безопасно прожить несколько военных лет за границей, но и с комфортом весной 1917 года пересечь всю Европу и добраться до России в пресловутом «опломбированном вагоне». И в Петрограде большевиков не бросили на произвол судьбы: в кратчайшие сроки при пустой партийной кассе им удалось наладить выпуск семнадцати ежедневных газет. Всё это составляет до сих пор тщательно оберегаемую тайну. Но нас интересует другая, столь же оберегаемая тайна.
II
Спустя пять лет ленинским опытом воспользовался один из его соратников, оказавшись в не менее, а может быть, в ещё более отчаянном положении. Этим соратником был небезызвестный Карл Радек. Именно он организовал первые контакты, которые способствовали зарождению сотрудничества между Красной Армией и Рейхсвером. В тот период Красная Армия находилась ещё под полным контролем Троцкого, что дало повод «красным» патриотам всё на него и свалить. Но мог ли Троцкий хоть как-то повлиять на эту инициативу Радека? Не говоря уже о том, что Троцкий всецело был занят решением массы вопросов, постоянно возникавших на разных участках бесчисленных фронтов Гражданской войны, круглосуточно «мотаясь» на своём спец поезде, он и по чисто идеологическим соображениям вряд ли мог быть сторонником миссии Радека вообще и этой его инициативы, в частности.
Троцкий был фанатично предан идее мировой революции, а не идее «русской экспансии». По этой причине он и не смог в точности выполнить ленинские инструкции, возглавляя советскую делегацию на переговорах с немцами в Брест-Литовске. Подписанный в конце концов по настоянию Ленина «брестский» мир немецкими коммунистами был воспринят как удар в спину германской революции. Брестский мир фактически привел к расколу и в партии большевиков. И хотя Троцкий не примкнул к левым коммунистам и остался на стороне Ленина, это послужило началом в охлаждении их взаимоотношений.
Не могла не вызвать у Троцкого отрицательной реакции и миссия Радека (если он вообще, как член Политбюро, был в неё посвящен). Первоначально Радек был включен в состав советской делегации на первый съезд Советов Германии. Однако военные власти Германии советскую делегацию не пропустили. Радеку удалось попасть в Германию, воспользовавшись своим австрийским паспортом и выдав себя за военнопленного, возвращающегося на Родину. Поэтому в Берлин он прибыл уже не в качестве иностранного делегата на съезд Советов. Будучи членом официальной советской делегации, мог ли Радек получить от Ленина какие-либо конкретные инструкции относительно своего поведения в Германии в качестве «нелегала»? Логичнее предположить, что Радек руководствовался просто знанием ленинских настроений по отношению к лидерам немецких коммунистов, которые, к тому же, совпадали с его собственными, а также складывавшейся ситуацией.
