– Мы теряем планету, Нил. И, к сожалению... я не могу понять, в чем дело, – лысая морщинистая голова качнулась на тонкой шее, глаза повлажнели. Абраванель был очень стар. Только сейчас, пристально посмотрев на него, Нил осознал, какой же он глубокий старик и сколь близок к смерти. Мысль это шокировала и пугала.
– Извините, сэр, – вставил Нил, – но разве такое возможно? Я хочу сказать, как мы можем потерять планету? Если замеры сделаны правильно, если к-фактор посчитан с точность до десятой цифры после запятой, тогда дело всего лишь в необходимой корреляции. В конце концов, социэтика – точная наука...
– Точная? Точная! Неужели я совсем ничему тебя не научил, раз уж ты смеешь говорить мне такие слова? – злость оживила старика, тень смерти отступила на шаг-другой.
Нил замялся, чувствуя, как задрожали руки, попытался найти нужные слава. Социэтика давно уже стала его религией, Абраванель – пророком. Перед ним сидел уникум, живущий лишь благодаря геронтологическим препаратам, живой анахронизм, беженец из учебников истории. Абраванель собственноручно, без чьей-либо помощи вывел все уравнения, создал новую науку – социэтику. А потом подготовил семь поколений студентов, которые теперь реализовывали ее положения. И услышать от создателя и основоположника такое кощунство... пожалуй, не стоило удивляться, что слова Абраванеля потрясли Нила до глубины души. Он просто не знал, что и думать.
– Законы социэтики, выведенные... вами, такие же точные, как и любые другие законы общей унифицированной теории Вселенной.
– Нет, не такие. И если хоть один мой ученик в это верит, я завтра же уйду на пенсию, а через день умру. Моя наука, пусть логика и не позволяет называть то, что я создал, наукой, основана на наблюдении, экспериментировании, контрольных группах и коррекционных наблюдениях. Наблюдаем мы миллионы, имеем дело с миллиардами, а взаимодействие миллиардов зачастую может дать совсем другой результат. Не следует ни на секунду забывать о том, что каждый наш объект – человек, а индивидуально они могут повести совсем не так, как в общей массе. Поэтому нельзя говорить, что социэтика соответствует критериям точной науки. Она хорошо интерпретирует факты и дает неплохие практические результаты. Пока. Но придет день, я в этом уверен, когда мы столкнемся с цивилизацией, которая не будет укладываться в выведенные мною законы. И тогда нам придется их пересмотреть. Возможно, именно с таким случаем мы и столкнулись на Гиммеле. Там зреет нарыв.
– Эта планета всегда отличалась высокой активностью, сэр, – вставил Нил.
– Высокой – да, но всегда отрицательной. До последнего времени. А сейчас минус поменялся на небольшой плюс и все наши усилия не могут изменить тенденцию. Поэтому я тебя и позвал. Я хочу, чтобы ты провел новое базисное обследование, не обращая внимание на прежнее, которое никто не сворачивает, и заново оценил контрольные точки наших графиков. Возможно, проблема в этом.
Нил ответил не сразу, тщательно подбирая слова.
– Не будет ли наше решение несколько... неэтичным, сэр. В конце концов, Хенгли, которой руководит текущим обследованием, мой друг. Получится, что я, в некотором смысле, буду действовать за его спиной.
– Я не желаю ничего слышать! – взорвался Абраванель. – Мы не играем в покер и не ищем способа опубликовать статью первыми. Или ты забыл, что такое социэтика?
Нил ответил без запинки.
– Практическое изучение взаимодействий индивидуумов в конкретной общественной среде, взаимодействия групп, вызванные этими индивидуумами, установление зависимостей, выраженных уравнениями, прикладное использование уравнений для контроля одного или нескольких ключевых факторов этой общественной среды.
– И какой фактор мы пытаемся контролировать для того, чтобы обеспечить существование остальных факторов?
– Войну, – выдохнул Нил.
– Очень хорошо. Следовательно, теперь у тебя уже нет сомнений относительно предмета нашего разговора. Ты тайком приземлишься на Гиммеле, как можно быстрее проведешь обследование, а результаты передашь сюда. И не надо думать, что ты действуешь за спиной Хенгли. Наоборот, ты помогаешь ему найти единственно верное решение. Это понятно?
– Да, сэр, – на этот раз твердо ответил Нил, расправил плечи, решительно положил правую руку на компьютер, который висел на ремне.
– Великолепно. А теперь познакомься со своим помощником, – и Абраванель нажал кнопку на столе.
Обычно обследование проводил один человек, поэтому Нил с интересом ждал открытия двери. Но, когда его помощник переступил порог, резко отвернулся. Глаза Нила превратились в щелочки, лицо побледнело от злости. Абраванель представил помощника.
– Нил Сидорак, это...
– Коста. Я знаю его. Учился в моем классе шесть месяцев, – в голосе Нила дружелюбие отсутствовало напрочь. Абраванель то ли проигнорировал его интонации, то ли ничего не хотел слышать. И продолжил таком тоном, словно перед ним стояли два закадычных друга.
– Одноклассники. Очень хорошо... значит, фазу знакомства можно опустить. Давайте сразу очертим сферы ответственности. Это твой проект, Нил, а Адау Коста будет тебе во всем помогать, выполнять твои приказы и оказывать всемерное содействие. Ты знаешь, диплома по социэтике у него нет, но он принимал самое активное участие во многих обследованиях, так что работу эту знает досконально. И, разумеется, он остается наблюдателем ООН, и будет отправлять отчеты по своим каналам.
