Дмитрий Серков
ИЗГОЙ,
крах Советской империи
События ИЗГОЯ развиваются в эпохальном 1991 году. Великая и могучая империя,
именуемая Советский Союз, трещит по швам, раздираемая внутренними противоречиями.
Уже ничего нельзя повернуть вспять, и люди в очередной раз с надеждой вглядываются в
туманное будущее, не отдавая себе отчет в том, что СССР стал полем брани разведок
многих стран.
Он – сын своей страны, сын своего времени, дитя, порожденное Системой. Он – один из
немногих, глубоко законспирированный агент спецслужб, выполняющий особые
поручения. Живая легенда. Его оперативный псевдоним Алекс.
По воле своего руководства оказываясь втянутым в политические интриги и погруженный
в самую пучину тревожных событий августа 1991 года, он вынужден лицом к лицу
столкнуться с народным единством и негодованием, верностью и предательством,
чувствуя, как меняется и его собственное мировоззрение. А когда Система вдруг
отказывается от него, а идеалы, в которые свято верил, оказываются низвержены, Алексу
остается только одно – вступить в игру с неведомым гроссмейстером, ставка в которой -
всего лишь жизнь… его собственная жизнь.
Закон у нас простой: вход – рубль, выход – два.
Это означает, что вступить в организацию трудно,
но выйти из нее – труднее. Теоретически для всех
членов организации предусмотрен только один выход
из нее – через трубу. Для одних этот выход бывает
почетным, для других – позорным, но для всех есть
только одна труба…
Виктор Суворов «Аквариум»
У них всегда существовало два плана. План А и план Б. Не то что бы чья-то светлая
мысль родила прогрессивную идею: количество вариантов сформировалось в процессе
эволюции. План А – это дипломатия. Цивилизованный способ решения
межгосударственных вопросов. Когда высокообразованные мужи, а ныне и дамы,
облаченные в строгие деловые костюмы, садятся за стол переговоров и ищут выход из
безвыходных ситуаций.
Это видимая часть айсберга.
Но если дипломатия заходит в тупик, приходит время для реализации плана Б.
План Б – это армия. Путь жестокий и бескомпромиссный. С изобретением ядерного
оружия ставший трудно применимым и наименее предпочтительным, грозящий
глобальными потрясениями.
Но есть в плане А один подпункт – козырь в рукаве опытного дипломата – известный
всем, но видимый только посвященным. Спецслужбы. Карта, разыгрываемая в момент,
когда договориться не получается, а воевать – себе дороже. Их задача – добыть
информацию или сгладить шероховатости, сделав переговорный процесс
договороспособным. Путь серый, темный, не всегда законный, всячески скрываемый, и
потому обрастаемый легендами. Человеческий мозг так устроен: если чего-то не знает, то
обязательно додумает.
Этот путь – для избранных. Когда все вокруг обгадились, только специалист
способен повернуть ход событий в нужное русло. Но настоящих профессионалов всегда
считанные единицы. Чтобы всех их пересчитать, хватит, пожалуй, пальцев на обеих руках.
У спецслужб любого из уважающих себя государств обязательно найдется пара–тройка
агентов про запас, глубоко законспирированных и существующих автономно, но готовых
по первому зову встать в строй. Они мусорщики, санитары политических противостояний.
Тени, появляющиеся из ниоткуда и исчезающие в никуда.
Он никогда не был штатным сотрудником Комитета, но часто выполнял деликатные
поручения, о которых не знали ни дипломаты, ни политики, во все времена
предпочитающие принимать судьбоносные решения с трезвой головой и чистыми руками.
Оперативник, привыкший работать «в полях» без поддержки, надеясь только на себя.
Глубоко законспирированный даже в мирной жизни, освоивший гражданскую
профессию, он не привлекал к себе внимания, поддерживая связь с помощью условных
знаков в заранее оговоренных местах, или произнося по телефону ключевую фразу.
Никаких личных контактов. Вероятность раскрытия – нулевая.
Его просто не было!
Такие агенты, как он, дорогого стоили.
Их отбирали и воспитывали с юношества. Воспитывали в строжайшей дисциплине и
беспрекословном подчинении приказам, отклониться от исполнения которых невозможно.
Обладая сильнейшей мотивацией, заложенной на рефлекторном уровне, они становились
универсальными солдатами, машинами для защиты Родины без страха и упрека.
Огромные финансовые и человеческие ресурсы, затраченные на подготовку подобных
агентов, в купе со строжайшей секретностью не позволяли поставить производство таких
диверсантов «на конвейер». Исключительная штучная работа.
В угоду строжайшей секретности спускавшиеся сверху указания поступали только
одному человеку, знавшему бойцов поименно. Где-то в кабинетах на площади
Дзержинского к нему обращались по званию и имени отчеству, а в отряде величали
просто: Отец. Непререкаемый авторитет. Главнокомандующий маленькой непобедимой
армии.
Алекс был лучшим из лучших, любимым учеником Отца. Профи, работавший в
Западной Европе и США. О большей части совершенных им операций регулярно трубили
иностранные СМИ, а местные власти зарабатывали очередное очко в свой актив,
отчитываясь перед электоратом об удачно проведенном расследовании. Мало кто знал, что
попадались в руки властей другие, заинтересованные, но не ударившие и пальцем о палец
