Избранные стихи

Избранные стихи

В данный сборник вошли стихотворения:

• Любовь крокодила

• Ниам-ниам

• Африканская идиллия

• Негритёнок под пальмой

• О крокодиле

• Ишак

• Зюлейка

• Много

• Два конца палки

• Даже непонятно

• Невероятная история

• Это было в Барселоне 19-го мая

• В Севилье

• Вот и вcе

• Рассеяный король

• Бильбокэ

• Пять минут

• Королева бледна

• Если бы

• Бестактный поступок

• Леди и леда

• Дама и обезьяна

• Смерть поэта

• Слон и муха

• Король Бубен

• Когда цветёт сирень

• Еретичка

• Николетта

• В розовом алькове

• Король Артур

• Мисс Эвелин

• Звездочёт

• И лучшая из змей есть всё-таки змея

• Глупые шутки

• Это было в белом зале

• В день рождения принцессы

• Маркиз Франсиз

• Принцесса Анна

• Дон Паскуалe

• Случай в Сент-Джемском сквере

• Сантуцци

• Песенка о хорошем тоне

• Собачий вальс

• L'amour malade

• Месяц, гуляка ночной

• Паж Леам

• О драконе

• Мак и сержанты

• Две сестры

• Странный вопрос

• О слонах и о фарфоре

• Семь сестер

• Триолеты в бензине

Жанр: Поэзия
Серии: -
Всего страниц: 7
ISBN: -
Год издания: Не установлен
Формат: Фрагмент

Избранные стихи читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

Любовь крокодила

Удивительно мил, —
Жил да был крокодил,
Так аршина в четыре, не боле.
И жила да была,
Тоже очень мила,
Негритянка по имени Молли.
и вот эта Молли, девица,
Решила слегка освежиться
И, выбрав часок между дел,
На речку купаться отправилась.
Крокодил на нее посмотрел,
Она ему очень понравилась,
– И он ее съел!
А съевши, промолвил: «Эх-ма!
Как милая Молли прекрасна!»
Любовь крокодила весьма
Своеобразна!

Ниам-ниам

С рожденья (кстати ли, некстати ль)
Всю жизнь свою отдав мечтам,
Жил-был коричневый мечтатель
Из племени ниам-ниам.
Простого сердца обладатель,
О мыле тихо по ночам
Мечтал коричневый мечтатель
Из племени ниам-ниам.
И внял его мольбам создатель:
Приплыло мыло к берегам!
И… скушал мыло тот мечтатель
Из племени ниам-ниам.

Африканская идиллия

Однажды в Африке
Купался жираф в реке.
Там же
Купалась гиппопотамша.
Ясно,
Что она была прекрасна.
Не смотрите на меня так странно:
Хотя гиппопотамши красотой и не славятся,
Но она героиня романа
И должна быть красавицей.
При виде прекрасной гиппопотамши
Жесткое жирафино сердце
Стало мягче самой лучшей замши
И запело любовное скерцо!
Но она,
Гиппопотамова жена,
Ответила ясно и прямо,
Что она замужняя дама
И ради всякого (извините за выражение) сивого мерина
Мужу изменять не намерена.
А если, мол, ему не терпится… жениться,
То, по возможности, скорей
Пусть заведет себе жирафиху-девицу
И целуется с ней!
И будет путь жизни их ярок и светел,
А там, глядишь, и маленькие жирафики появились…
Жираф ничего не ответил,
Плюнул и вылез.

Негритёнок под пальмой

О, иностранец в шляпе, взвесь
Мою судьбу. Всю жизнь с пеленок
Сижу под этой пальмой здесь
Я, бедний черный негритенок!
Я так несчастен! Прямо страх!
Ах, я страдаю невозможно!
О, иностранец в шляпе, ах!
Я никогда не ел пирожных!

О крокодиле

Я расскажу вам об одном крокодиле,
Квартировавшем в Ниле,
Который был
Всем крокодилам крокодил.
Внутри этого крокодила
Можно было
Устроить танцевальний зал!
И будучи на весь мир в обиде,
Туристов, как устриц, глотал
Этот Нерон в крокодиловом виде!
И знали о его нраве
И на острове Яве,
И в Лондоне, и в. Трапезунде.
А когда он бнл сражен кровожадной пулей,
То из кожи его понаделали ридикюлей!
Sic transit gloria mundi!
Все это пока юмористика.
Но тут начинается мистика!
Представьте, один из ридикюлей этих
Попался некой Кэтти,
Знакомой некого Джемми,
Который был ее милым
И был в свое время
Проглочен этим самым крокодилом.

Ишак

По горам за шагом шаг
Неизвестный шел ишак.
Шел он вверх, шел он вниз,
Через-весь. прошел Тавриз
И вперед, как идиот,
Все идет он да идет!
И куда же он идет?
И зачем же он идет?
– А тебе какое дело

Зюлейка

У Зюлейки ханум
Губы, как рахат-лукум,
Щеки, как персики из Азербинада,
Глаза, как сливы из шахского сада.
Азербайджанской дороги длинней
Зюлейкинн черные косы.
А под рубашкой у ней:
Спрятаны два абрикоса.
И вся она – вва!
Как халва,
Честное слово!
Только любит она не меня, а другого!

Много

Много есть персианок на свете,
Но собою их всех заслоня,
Как гора Арарат. на рассвете,
Лучше всех их Зулейха моя!
Почему? Потому!
Много персов есть всяких на свете,
Но собою их всех заслоня,
Как гора Арарат на рассвете,
Больше всех ей понравился я.
Почему? Потому!
Много есть ишаков в этом месте,
Сосчитать их не хватит ста лет.
Только все же глупей всех их вместе
Муж Зулейхи Гассаи бен Ахмет!
Почему? Потому!

Два конца палки

Раз персидскою весною
Шел Абдул к Фатиме в дом
С нагруженным кос-халвою
Очень глупым ишаком.
Шел Абдул и пел: «Всю ночь-то
Процелуюсь я, да как!
Ты ж не будешь, оттого что
Я Абдул, а ты ишак!»
Так, смеясь весьма ехидно
И хватаясь за бока,
В выражениях обидных
Пел Абдул про ишака.
«Вот идет со мной ишак.
Он один, а глуп, как два!
Ай, какой смешной ишак!
Вва!»
И придя к ней, стук в окошко:
– Вот и я, Фатима, здесь!
Целоваться вы немножко
Не интересуетесь?
Но она ему иа это
Отвечала кратко, что
Мужу старому Ахмету
Не изменит ни за что!
Он сказал: «Ой, как вы строги!»
И домой он держит шаг.
И с усмешкой по дороге
Про Абдула пел ишак:
«Вот идет со мной ишак.
Он один, а глуп, как два!
Ай, какой смешной ишак!
Вва!»

Даже непонятно

Хорошо жить на Востоке,
Называться бен Гассан
И сидеть на солнцепеке,
Щуря глаз на Тегеран!
К черту всякие вопросы.
Тишь да гладь и благодать.
Право, с собственного носа
Даже муху лень согнать.
Просто даже непонятно,
Персия то иль персидский рай.
Ай, как-хорошо, ай, как приятно!
Ай-ай-ай! Ай-ай-ай!
Хорошо сидеть на крыше
Персом с ног до головы
И толстеть там от кишмиша,
Абрикосов и халвы.
Если станет очень грустно,
Скушай персик от тоски.
Ай, как вкусно! Ай, как вкусно!
Ай, как вкусны персики!
Просто даже непонятно,
Персия то иль персидский рай.
Ай, как хорошо, ай, как приятно!
Ай-ай-ай! Ай-ай-ай!
Чтоб любви не прекословить,
Стоит только с крыши слезть.
Кроме персиков, еще ведь
Персианки тоже есть.
Ай Лелива! Глаз, как слива,
Шаль, как пестрый попугай.
Ай, Лелива! Ай, Лелива!
Как целуется, ай-ай!
Просто даже непонятно,
Персия то иль персидский рай.
Ай, как хорошо, ай, как приятно!
Ай-ай-аи! Ай-ай-ай

Невероятная история

Дребезжит гитара сонно.
Где-то булькает мадера.
Ночь, луна… В окошке донна,
Под окошком кабалеро.
Ну-с, итак в испанском стиле
Начинаю ритурнель я!
Место действия – Севилья.
Время действия – в апреле.
Скоро будет две недели,

Еще от автора Николай Яковлевич Агнивцев
Блистательный Санкт-Петербург

В Константинополе у туркаВалялся, порван и загажен,«План города С.-Петербурга»(«В квадратном дюйме — 300 сажен…»)И вздрогнули воспоминания!..И замер шаг… И взор мой влажен…В моей тоске, как и на плане:— «В квадратном дюйме — 300 сажен!..»Н. Агнивцев «План города С.-Петербурга»Агнивцев относился к Петербургу как к любимой женщине. Он не просто любил, — он поклонялся, боготворил, жил и дышал этим городом, всем, что было как-то связано с ним. Агнивцев — не просто «русский советский поэт», он прежде всего — поэт Петербурга.


История дома Романовых

Вольное продолжение «Истории государства Российского от Гостомысла до Тимашева» А. К. Толстого было напечатано в журнале «Лукоморье» в 1917 году. Естественно, после февральской революции. Вероятно, было первым, но не последним продолжением сатирической поэмы гр. Толстого.


Похождения маркиза Гильом де Рошефора

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Стихотворения

С данный сборник вошли стихотворения:• Сказка о трех набобах• Брат Антонио• Баллада о конфузливой даме• Граф Калиoстро• Довольно• Если хочешь• Заморские павы• Мечты!.. Мечты!..• Предание о черном камне• Трень-брень• Cмерть поэта• Бим-Бом• Жираф и гиппопотамша• Ишак и Абдул• Король и шут• Крокодил и негритянка• Кудесник• Купальщица и кит• Очень просто• Перс на крыше• Песенка о некой китайской барышне Ао• Фарфоровая любовь• Чертова колыбельная• Январские рифмы.


Мои песенки

В сборник «Мои песенки», вошли как поэтические безделушки из репертуара «Кривого Джимми», так и многие старые стихотворения Агнивцева, печатавшиеся в дореволюционных петербургских журналах.«Мои песенки»… Они канули, растворились, словно искрящиеся блестки, в великом бурном море народной поэзии — трень-брень, мелодичный звон, отзвуки колокольцев и скрипок, не принадлежащие никому и отныне принадлежащие всем.Озорные, фривольные, фантазийные, милые эротические куплеты звенят беззаботно и весело — звенят о грезах, которым дано пережить низвержение правителей и тиранов, шелестят о беспечной романтической чепухе, о красочных, пестрых узорах, вытканных на чудесном ковре жизни, где даже смерть — лишь одна из ярких цветных горошин, рассыпанных по узорчатой ткани.Иллюстрации Светланы Носовой.


Рекомендуем почитать
Нити судеб человеческих. Часть 1. Голубые  мустанги

 В романе повествуется о событиях сороковых годов. Война, холокост, изгнание целых народов и жизнь людей на чужбине. Жестокой политике властей противостоит человеческая доброта, не зависящая ни от национальности, ни от вероисповедания. Людей связывает взаимная помощь, часто требующая самопожертвования. Власти бессильны в стремлении овладеть душами, пока им не удастся вытравить доброту из человеческих сердец. Сердечность и содружество людей сдерживают также мстительность мистических сил, воплощенных в голубых горных мустангах.


От варягов до Нобеля. Шведы на берегах Невы

Иллюстрированная книга о жизни шведов в Санкт-Петербурге представляет собой богатейшее собрание ценных исторических свидетельств, кропотливо собранных доцентом кафедры славистики Стокгольмского университета Бенгтом Янгфельдтом. Умное, увлекательное и иногда очень печальное повествование о жизни шведской колонии пестрит яркими именами: Альфред Нобель, Сельма Лагерлёф, Свен Хедин, Ларс Магнус Эрикссон… — их жизнь предстает перед нами в новом свете. Книга Янгфельдта многое ставит на свои места после почти векового забвения вклада шведов в строительство имперской столицы.Издание рассчитано на широкий круг читателей, интересующихся историей взаимоотношений России и Швеции.


День сверчка

Сложная задача стоит перед Мигелем-пастухом, сыном Марии: ему предстоит сдать экзамен на должность ведуна. А ведь не каждый сдает с первого раза, обычно Инспектор заваливает. Но Мигель полон решимости во чтобы то ни стало выдержать все испытания и получить эту должность.© tevasРассказ получил "Бронзовый РОСКОН" в 2006 году.


Черное чудовище

Майор Марк Григорьевич Спивак приехал в Ригу в отпуск. Он снял комнату в частном доме и тихо в ней поселился.У Марка Григорьевича была странность: он любил звонить по телефону женщинам.© Ny.