– И главный приз достается… – ведущий сделал традиционную паузу, нарочито медленно вытаскивая из конверта лист с именем, а потом под торжественную барабанную дробь еще немного потянул время, хитро улыбаясь. Камеры в этот момент показывали четырех номинантов, каждый из которых старался выглядеть как можно спокойнее, всем своим видом показывая, что уверен в победе или как минимум совершенно не интересуется ею. – Алексе Халдан за роман «Хладные»!
Полноватая блондинка чуть не подпрыгнула в своем кресле, ее фальшивое спокойствие как рукой сняло. Под триумфальный марш, грянувший со стороны оркестра, она поднялась и, стараясь не наступать на подол длинного, пышного, местами вызывающе прозрачного платья, поторопилась на сцену, лучезарно улыбаясь ярко-алыми губами и краснея даже сквозь толстый слой грима, который должен был сделать ее лицо мертвенно-бледным.
Ведущий вручил ей статуэтку, а из-за кулис, держа наготове букет цветов, к ним подошла длинноногая красавица, на фоне которой писательница сразу стала выглядеть немного нелепо. Алексе уступили место у микрофона, но она не сразу смогла справиться с эмоциями и заговорить, и даже когда ей это все же удалось, английские слова давались с трудом, поэтому ведущий был вынужден шепотом попросить ее говорить на родном языке, чтобы автоматические переводчики могли разбирать речь и делать синхронный перевод. Алекса смутилась, но все же перешла на румынский.
– Для меня большая честь стоять здесь сегодня, – повторила она. – Когда я начинала писать роман, я, конечно, надеялась на его признание, но даже не предполагала, что дело кончится экранизацией в трех частях и великолепным музыкальным альбомом по мотивам. Без всего этого, я полагаю, «Хладные» не стали бы так популярны. Должна признаться, я немного боялась, что вся политическая подоплека романа, главный герой которого становился во главе целого государства, не будет принята, потому что, несмотря на все усилия последних десятилетий, многие люди до сих пор с сомнением относятся к вампирам, к их готовности действовать на благо смертных. У меня таких сомнений нет и никогда не было, и я благодарна всем, кто разделил со мной мою убежденность. Тем, кто был вдохновлен любовной линией, я тоже благодарна, хотя она и выглядит более привычно… для романа.
Зал взорвался аплодисментами, оркестр снова заиграл, на этот раз что-то эпичное, в чем с трудом узнавалась подвергшаяся непривычной аранжировке главная музыкальная тема экранизации «Хладных», ставшая основой и музыкального альбома. Длинноногая красавица вручила Алексе букет, а ведущий жестом предложил ей вернуться на место. Камеры какое-то время провожали ее, но потом на экранах снова появилось улыбающееся лицо ведущего.
– Что ж, наш вечер подошел к концу. Главная премия имени Софии Мейер этого года за выдающийся вклад в литературу, искусство и взаимоотношения вампиров и людей нашла своего героя, и, казалось бы, больше нам сегодня сказать нечего. Однако я с самого начала вечера намекал вам на небольшой сюрприз, и теперь настало его время. – Он снова сделал паузу, испытывая терпение зрителей. Оркестр почти затих, негромко наигрывая только фоновую незатейливую мелодию. – Я хочу пригласить на эту сцену председателя организационного комитета нашей премии, главу российского клана вампиров Константина Шереметьева!
Зал снова зааплодировал, а оркестр заиграл что-то умеренно бодрое, пока на сцену, на которой по такому случаю уважительно притушили свет прожекторов, поднимался высокий худощавый мужчина. На вид ему было около сорока, хотя на самом деле он жил уже не одну сотню лет, темные волосы и черный костюм подчеркивали белизну его кожи, а та, в свою очередь, делала ярче губы. Конечно, они не были такими алыми, как у Алексы, которая пользовалась косметикой, но все же бросались в глаза гораздо сильнее, чем губы улыбающегося и хлопающего ведущего. Почему-то употребление в пищу человеческой крови придавало губам и радужной оболочке глаз вампиров красный оттенок. У столь древних, каким был Константин Шереметьев, их первоначальный цвет полностью терялся в красноватом отливе.
– Добрый вечер, благодарю за теплый прием, – едва слышно прошелестел он в микрофон на английском. Он мог говорить почти на всех европейских языках, но выбрал наиболее универсальный английский, поскольку его автоматические синхронисты воспринимали лучше всего. Аплодисменты и музыка мгновенно стихли. Вампиры не любили ни яркого света, ни громких звуков, об этом все знали. Темнота и тишина для них были наиболее естественной средой обитания. – У меня для вас совсем краткое объявление, поэтому я не займу много времени и скоро все вы сможете отправиться на вечеринку, которой обычно завершается наше с вами мероприятие.
Он замолчал, делая паузу, чтобы зал мог немного поулыбаться на камеры и еще раз тихонько поприветствовать его слова аплодисментами. Сам же Константин в этот момент словно думал, с чего начать свое объявление. Потом он медленно поднял руку, указывая на главного триумфатора вечера.
