Послушай, что я тебе скажу, парень: между нами и роботами лишь одно принципиальное различие, все остальное просто кабинетная философия, — мы, люди, способны на ложь, а они — нет.
Вот идем мы однажды в свободном подпространстве (сам знаешь, по бакенам не всегда пойдешь) и напарываемся полным ходом на коллапсар — от перегрузок в глазах рябит, звездолет кидает из стороны в сторону, словно мяч, выдираемся на пределе, просто чудом, — и — в новый переплет: прямо под Ф-звезду. Экраны временно ослепли, топлива в обрез, радиозащита постепенно сдает, и штурман, бедняга, за несуществующее сердце — где он жест этот перенял?! — хватается, доконал его коллапсар, а ведь десятки тысяч парсеков вместе, чуть ли не вся Галактика, и до этого идиотского рейса — ни одного сбоя; торопимся, спешим, а киберпост на одной из планет еще масла в огонь подливает, инструкцию цитирует: параграф 5/3а, уложение такое-то, — дисквалифицировать, демонтировать! В эти секунды я решился (и знал, что поступаю нехорошо, но жаль штурмана, не заслужил он демонтажа, я сам просрочил его списание, уж очень замечалась в нем прямо-таки человеческая самостоятельность — лучший из всех моих робот-штурманов!), вкручиваю тому киберу, что мы вне зоны и что пусть дает проводку, и вообще — чего он развещался на всю систему, если я не я, а сезонный техник? Эта мехбанка тут же заткнулась, выдала на навигатор координатную сетку, и я спикировал на посадочный пятачок, а там продублировал для верности на установках станции курс (он совпал, между прочим, до десятитысячных), отрегулировал ситуацию для кибера и на третьей звездной дунул на базу, где штурмана определили в диспетчерскую службу — это, конечно, не идет ни в какое сравнение со службой космоса, но возможность работать дальше я ему обеспечил: ведь он тоже робот и тоже поверил во все то, что я киберу ввинчивал, пусть даже при встречах у меня и возникают сомнения — слишком хорошо я его знал — так я же человек, а не робот, и это у нас в крови — и лгать, и сомневаться…
К. ТОЛОКОННИКОВ, г. Волгоград
