Жили себе дед и баба. Бедно жили. Известное дело — старики: ни работать, ни заработать не могут, только и было у них то, что соберут подаянием.
Дождались они весны. Начали люди сеять.
Вот баба и говорит деду:
— Ты бы, дед, хоть немного проса посеял. Я припрятала на посев с гарнец. Тогда мы каши бы наварили, а то сухари больно для наших зубов твёрдые.
— Хорошо, — говорит дед, — посею.
Вскопал он возле кустов клочок земли и посеял просо.
Взошло просо, растёт. Солнце его греет, дождик поливает. Радуется дед просу, не нарадуется.
Вот пошёл он раз поглядеть на своё просо. Видит — расхаживает в нём журавль.
— Кыш-кыш, чтоб тебе! — закричал дед на журавля. — Ишь, где место нашёл для прогулок!
Поднялся журавль и полетел.
Посмотрел дед, а всё его просо загублено — потоптано да побито…
Запечалился дед. Приходит домой и говорит бабе:
— Хорошее просо уродилось, да вот беда: повадился в него журавль летать — всё начисто побил, потоптал своими длинными ногами. И жать нечего будет.
Погоревала баба, а потом и говорит:
— Ведь ты ж, дед, был хорошим охотником. И ружьё твоё на чердаке валяется. Возьми-ка его да пойди застрели журавля-негодника. Будет у нас вместо каши хоть мясо.
Послушался дед, достал с чердака ружьё, почистил его, набил дробью и пошёл на свою полоску.
Приходит, глядь — опять журавль в просе топчется. Обозлился дед, прицелился и хотел уже было выстрелить в вора.
А тот поднял голову и говорит человечьим голосом:
— Погоди, дедушка! Что это ты надумал делать?
— Стрелять в тебя буду! — говорит дед. — Ты всё моё просо своими длинными ногами повытоптал.
Журавль говорит:
— Не знал я, дедушка, что это просо твоё. Думал, панское. Прости меня.
— Хорошее дело — простить! — говорит дед. — Нет у меня больше ничего, только и была одна надежда на это просо. А теперь приходится из-за тебя с голоду помирать.
Выслушал журавль дедову жалобу.
— Что ж, раз ты такой бедный, — говорит, — то погоди маленько. Я принесу тебе за просо подарок.
Взмахнул крыльями и полетел за кусты.
Стоит дед с ружьём и думает: «Видно, обманул меня журавль. Напрасно не застрелил я его. Что я скажу бабе?»
Но только он так подумал, глядь — летит из-за кустов журавль и держит в клюве торбочку.
Прилетел, подал торбочку деду.
— На тебе, — говорит, — дедушка, за твоё просо.
Покосился дед на торбочку — простая нищенская сума!
Покрутил он головой и говорит:
— Зачем мне она? У меня, братец, и своих довольно. Нищий я. А у нищего, сам знаешь, сума — всё его богатство.
— Бери, дедушка: такой у тебя нету. Это — волшебная торбочка. Стоит тебе только положить её перед собой и сказать: «Торбочка, раскатись, раскрутись, дай поесть и попить» — и вмиг всё будет. А как наешься, скажи: «Торбочка, скатись, скрутись, еда и питьё уберись» — и торбочка снова станет такой, как была.
— Спасибо, коли так, — сказал дед и пошёл с торбочкою домой.
Не терпится деду узнать, правду ли сказал журавль о торбочке. Присел он у дороги, положил торбочку на колени и проговорил:
— Торбочка, раскатись, раскрутись, дай поесть и попить!
И чудо! Вмиг такой богатый явился перед дедом стол, что и у панов такого не увидишь: пироги да караваи, жареное да пареное, сласти и вина разные…
— Молодец журавль, не обманул! — обрадовался дед.
Наелся, напился дед, потом велел торбочке свернуться, сунул её за пазуху и весёлый пошёл дальше. Приходит домой:
— Жива ли ты, бабка, здорова ли?
— Жива, жива! А ты как? Долго ты что-то ходил. Я уже думала, тебя там волки съели или медведи задушили, в мох затащили да хворостом забросали.
— Нет, бабка, и волки не съели, и медведи не задушили, а принёс я хлеба-соли — хватит на всю нашу жизнь вдосталь. Садись, старуха, за стол.
Вынул дед из-за пазухи торбочку, положил на стол и сказал, что следует.
Баба так и вытаращила глаза: не только всё на столе явилось, но даже и сама хатка посветлела…
— Откуда ты, старик, это взял?
— Дал тот журавль, которого ты застрелить велела.
— Ай-ай! — схватилась за голову баба. — Зачем же стрелять такого славного журавля?
Наелась баба, напилась и говорит деду:
— Давай позовём гостей.
— Каких?
— А всех, кому есть нечего.
— Зови, — согласился дед.
Пошла баба по селу, созвала всех бедняков.
Понравилась гостям волшебная торбочка. Каждый день стали они теперь ходить к деду и бабе угощаться.
Проведал о волшебной торбочке панский приказчик и рассказал пану.
— Не может того быть, чтоб какой-то нищий ел и пил лучше, чем я! — разозлился завистливый пан.
Запряг он лошадей в бричку, поехал к деду.
— Правда ли, — спрашивает, — что у тебя есть такая торбочка, что сама кормит? Дед врать не умел и сказал правду.
— Покажи мне её.
Положил дед торбочку на стол и велел ей раскрутиться.
Пан прямо остолбенел — такого жареного да вареного даже его повара не приготовят!
— Отдай мне эту торбочку, — просит пан деда. — Зачем тебе такие панские блюда? А ко мне и князья в гости приезжают. Я их угощать буду.
— Нет, — говорит дед, — не могу отдать: кто же тогда будет кормить меня с бабой?
Пан говорит:
— Я пришлю тебе целый воз простой еды: хлеба, картошки, сала…
Как пристал пан к деду — ничего не поделаешь.
— Не отдашь по доброй воле — заберу по неволе, да ещё плетей получишь.
