Президентская гонка подходит к концу. Итоги будут известны в ночь с 4 на 5 марта, но предварительные можно подводить уже сегодня. Главный такой: впервые за последние 16 лет у нас появился элемент неожиданности, роднящий российскую электоральную процедуру с западными выборами. Но есть и принципиальное отличие. У них сюрпризом является фигура победителя, в то время как послевыборная ситуация предсказуема и понятна. У нас же все наоборот. Имя будущего триумфатора у всех на устах, а вот что страну ждет после его победы — бог весть. На этот раз будущее будут определять не только программные тезисы Владимира Путина, но и позиция его оппонентов, стремящихся разрушить или как минимум радикально трансформировать созданную им политсистему.
Перечитывая классиков
Современным политикам всегда кажется, что они прозорливее предшественников. Но всякий раз выясняется, что ничего принципиально нового под Луной, увы, нет. Читайте классиков, еще полтора века назад открывших закон политической стабильности: надстройка должна соответствовать базису. Если социум и экономика стремительно развиваются, а общественный строй заморожен, то рано или поздно «производительные силы вступают в противоречие с производственными отношениями».
И надо отдать должное надстройке, оказавшейся куда гибче, чем от нее ждали. Игра на опережение — зеленый свет оппозиционным митингам и шествиям, пакет законопроектов, направленных на смягчение политсистемы, появление «несистемных» на гостелеканалах, веб-камеры на избирательных участках, приглашение лидеров Болотной к сотрудничеству и контролю за чистотой выборов и т. д. и т. п. — сработала вполне успешно. У власти появился повод парировать претензии «болотных» словами «поменявшего профессию» Ивана Васильевича: «Чего ж тебе еще надо, собака?» Формулировки, конечно, несколько другие, но смысл точь-в-точь.
Кроме того, оппонентов одолели их же оружием: после митингов на Поклонной и в Лужниках, как бы к ним кто ни относился, оппозиция лишилась монополии на массовую политактивность. А стало быть, и оснований выдвигать требования от имени народа. Ибо народ толпами теперь выходит не только чтобы протестовать против Путина, но и поддерживать его. Сторонников у премьера, судя по телекартинке, ничуть не меньше — даже поболе будет. Реальность, конечно, от картинки несколько отличается: не все настолько стихийно и так искренне. Но ведь даже самых неискренних участников митингов на Поклонной и в Лужниках к борцам с режимом ну никак не отнесешь. Задача у этих митингов — всколыхнуть пропутинское электоральное болото, ставшее у политтехнологов притчей во языцех. И, судя по всему, это у предвыборного штаба премьер-министра получается все лучше и лучше.
По крайней мере, те, кто и так собрался голосовать за Путина без всяких там Лужников, сегодня не чувствуют себя изгоями, брошенными властью на произвол судьбы. И уже не столь мощно звучит креатив лидеров Болотной. Скажем, музыкальный антипутинский конкурс, придуманный Алексеем Навальным («Твоя песенка спета»), уже воспринимается многими как стебный флэш-моб, но не как серьезная политическая акция. Новых идей пока не появляется, а старые уже не работают столь эффективно. Волна протестной активности еще не затухла, но явно потеряла декабрьскую мощь.
Недавние дифирамбы в адрес Болотной — мол, там собрались лучшие люди страны — как-то подзатерлись. Теперь мяч на другой стороне поля: в блогах больше цитируют Говорухина, неинтеллигентно обозвавшего либеральную интеллигенцию «говном нации». Устроители «антиоранжевых» митингов во главе с Сергеем Кургиняном называют протестующих и вовсе «врагами и предателями». Чиновники, понятно, не бросаются столь громкими фразами. Но их действия говорят больше слов. Проблемы, возникшие у ряда оппозиционных СМИ, бюрократические препоны, с которыми все чаще сталкиваются организаторы оппозиционных уличных акций, — все это было трудно представить себе в середине декабря.
Еще один характерный симптом — реанимация прокремлевских молодежных движений. Репутация этих бойцов была испорчена до такой степени, что единственным разумным выходом казалось срочное закрытие лавочки. На какое-то время они действительно исчезли из поля зрения. И вот на тебе: «Штаб единых действий» извещает о том, что вошедшие в него «Россия Молодая», «Местные», «Новые люди», «Группировка перемен» и «Наши», «Молодая гвардия «Единой России» 4—5 марта «намерены провести свои акции на Манежной, Лубянской, Театральной и Болотной площадях, на площади Революции и ряде других». В общем, жив, курилка. И рвется в бой.
Налицо попытка применить ту же схему, что в свое время на Триумфальной: там ведь не раз оказывалось, что место протестующих уже занято «довольными». Сейчас масштаб куда более значителен: для оппозиции может оказаться недоступен весь центр столицы.
Впрочем, ничто так не реанимирует оппозиционный настрой, как болевые приемы власти. Более того, протестные настроения перекинулись и на казавшуюся стерильной системную поляну. Улица, правда, не смогла выманить думских старцев из уютной богадельни: призыв сдать мандаты никто не поддержал. Но местом для дискуссий парламент все-таки стал. А благодаря двойственной натуре ряда депутатов, являющихся одновременно системными и несистемными (Гудков, Пономарев, Дмитриева и некоторые другие), своя трибуна в нижней палате появилась и у Болотной площади. Джинн выпущен из бутылки и в определенной степени институционализирован. И не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: вторая попытка зацементировать вертикаль может оказаться фатальной. То есть на какое-то короткое время заморозка, конечно, возможна. Но чем более перекрутят гайки, тем сильнее будет стираться у них резьба.
