Человекообразные аборигены Евразии постепенно покидали заснеженные перевалы Гиндукуша.
Часть орды волнами перемещалась на запад. Их пути пролегали через районы лугов и пастбищ к огромным внутренним морям, а затем — к лесистым равнинам, граничащим с туманным северным морем. Было изобилие дичи и кормовых растений, множество медведей и волков, и враждебные племена претендовали на охотничьи угодья. Пища, а позже земля были объектами борьбы. Природа формировала человека высокого, сильного, взрывного по характеру. Благодаря мягкому солнечному свету кожа у него была светлой и глаза — голубыми.
Остальные переселялись к востоку в беспредельные безлюдные места континента, подвергавшиеся воздействию палящего солнца и ветров, которые дули с севера. В дождливые периоды здесь расцветали оазисы, и болота пополнялись водой от таявших ледяных полей. Когда следовал засушливый сезон, иссохшая земля поднималась в форме пыльных колонн и оседала в виде лёссовых холмов. Природа была врагом человека: ничто не могло победить пыльные бури; приходилось бороться за источники воды или выживание в голодные месяцы. Эволюция породила человеческий тип, выносливый, хотя и не безгранично, с круглой головой, редким волосяным покровом и слабым скелетом; непревзойденную по эффективности биологическую машину, с глазами и кожей, содержащими пигменты, которые помогали преодолеть воздействие жаркого солнца пустыни, но с кожей намного светлее, чем у негров в тропиках.
Восточный человек выживал благодаря выносливости; он был скорее пассивным, чем стремительным и неистовым, скорее тружеником, чем гладиатором. Покорив центральную часть Азии, он стал способным преуспевать на любой широте земли.
В ходе исторического процесса после смены тысячи поколений арийцы оказались у Средиземного моря, урало-алтайские передовые отряды — у Желтого моря. У них сформировались языки, не имевшие никаких признаков общего происхождения. На Западе письменность выражала звуки, на Востоке она была идеографической. Обе группы народов имели свои нравы и представления, обряды и мифы, слившиеся в доктрины культурного превосходства. Обе усматривали в своей физической внешности идеальную красоту, а в саге о своем выживании — великий план Провидения.
